Тегеранская конференция и ее решения. Освобождение силезии Результаты тегеранской конференции 1943

В. ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер, уважаемые слушатели. Очередная программа из цикла «Цена Победы» в прямом эфире «Эха Москвы». Как всегда, ее ведущие на месте, Дмитрий Захаров…

Д. ЗАХАРОВ: И Виталий Дымарский. Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Наш гость сегодняшний, сразу его представлю, Анатолий Уткин, директор Центра международных исследований Института США и Канады Российской Академии Наук. Анатолий Иванович, добрый вечер.

А. УТКИН: Добрый вечер.

В. ДЫМАРСКИЙ: Анатолий Иванович известен у нас как большой специалист по Рузвельту, но сегодня мы будем говорить не только о Рузвельте, а вообще о большой тройке руководителей, это, помимо Рузвельта, еще Черчилль и Сталин, которые в конце ноября – начале декабря 1943 года собрались в Тегеране на знаменитую Тегеранскую конференцию. Сразу же хочу сказать, что сегодня мы с Анатолием Ивановичем будем говорить в основном о таком политико-дипломатическом значении этой конференции, потому что у нас пришли вопросы еще до эфира и там многие этим интересуются, это понятно, это тоже захватывающая история, связанная с этой конференцией, это борьба разведок, но этому, может быть, мы посвятим отдельную передачу, а сегодня будем в основном говорить о таком политико-дипломатическом значении. Итак, Тегеранская конференция. Собственно говоря, союзники – США, Великобритания, Советский Союз – вернее, лидеры этих трех стран впервые за все годы войны собрались вместе, собрались в Тегеране. Там была целая история по поводу выбора места. Рузвельт не очень хотел, по-моему, ехать в Тегеран.

А. УТКИН: Он хотел немножко ближе. Для него подходящий был даже Кипр.

В. ДЫМАРСКИЙ: Северную Африку он предлагал.

А. УТКИН: В последний момент даже конференция была под угрозой срыва, потому что президент хотел Басру.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это Ирак.

А. УТКИН: Нынешний Ирак, англичане ушли недавно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Его там не устраивало, видимо, по причине такой оперативной связи с Соединенными Штатами.

А. УТКИН: Мне кажется, что дело было в том, что… Начнем с того, что в 1910 году Англия и Франция поделили Иран на две части – северную и южную. А в начале 1941 года англичане и русские вошли в Иран, то есть и северный Иран, и Тегеран в том числе, был полностью зоной влияния России. Это не очень нравилось президенту, он работал как бы на чужой территории.

В. ДЫМАРСКИЙ: Причем он работал на чужой территории вдвойне, потому что его поселили на территории советского посольства.

А. УТКИН: Конечно. Только первую ночь он провел в американском посольстве, а потом согласился – все-таки, знаете, царское посольство было шикарным, оно было ближе к центру, оно было ближе к английскому посольству, ну и к тому же еще Сталин предложил центральное здание американскому президенту, а сам он жил в небольшом соседнем здании.

В. ДЫМАРСКИЙ: На квартире посла, по-моему.

Д. ЗАХАРОВ: Тут еще, я думаю, немаловажный аспект это вопрос безопасности, потому что советское посольство в Тегеране, бывшее царское, это была по сути цитадель, и количество людей с ружьем у Сталина было существенно больше, чем мог привезти с собой Рузвельт, то есть как бы все прекрасно понимали, что существует опасность покушения, и на территории советского посольства совершить его было, мягко говоря, практически невозможно. Единственное, что Рузвельта не устраивало, это то, что очень громко квакают лягушки у него под окном, мешают спать.

В. ДЫМАРСКИЙ: Знаменитая история, когда переводчица – Зарубина, по-моему – она не могла вспомнить слово «лягушка» по-русски.

Д. ЗАХАРОВ: Да, маленькое зеленое животное. Ну, в конечном итоге охрана посольства решила вопрос с лягушками радикально. Рузвельт больше не жаловался.

А. УТКИН: Ну, вы знаете, были и у этого великого человека свои странности. Он любил синий цвет, не любил зеленого цвета, он ненавидел закрытые комнаты.

В. ДЫМАРСКИЙ: Клаустрофобия такая была?

А. УТКИН: В детстве был пожар, и он помнил, когда двери были закрыты. Он ненавидел кондиционеры, например, и так далее. Здесь много можно говорить.

Д. ЗАХАРОВ: Как бы там ни было, он поселился в советском посольстве. Английское, как уже было сказано, было рядом. Позиционироваться было удобно. Но, тем не менее, значительная часть встреч, если мне не изменяет память, происходила именно на нашей территории.

А. УТКИН: Это центральная комната советского, российского посольства, тяжелые ковры темные, большие кресла и, конечно же, Сталин предложил Рузвельта в качестве председателя конференции, поэтому все заседания происходили именно здесь.

В. ДЫМАРСКИЙ: В историю Второй мировой войны Тегеранская конференция вошла, в основном, содержательно, как конференция, как встреча, на которой, наконец-то, окончательно был улажен вопрос об открытии второго фронта, как бы главный результат, главный итог вот этой Тегеранской встречи.

А. УТКИН: С этим был не согласен только Сталин – с тем, что был решен вопрос. Он сразу после того, как Рузвельт высказался именно в вашем духе, он спросил «а кто будет главнокомандующим?», и к сожалению, увы, еще не был назначен Дуайт Эйзенхауэр, и тогда сказал «ну, тогда это еще не решение вопроса».

Д. ЗАХАРОВ: С одной стороны – вроде бы да, но, с другой стороны, договорились все-таки, что высадка намечается на май 1944-го.

А. УТКИН: Плюс-минус месяц туда-сюда, в зависимости от событий в Италии.

В. ДЫМАРСКИЙ: В конечном итоге это произошло 6 июня 1944 года – высадка в Нормандии, но там по этому вопросу открытия второго фронта фактически под самый конец конференции удалось Рузвельту и Сталину, причем, этой паре, дуэту, переломить настроение Черчилля.

А. УТКИН: Абсолютно точно, потому что Черчилль, конечно, думал, постоянно говорил о Югославии, о Балканах, о судьбе Италии, о том, что можно выйти в долину Панони, то есть пытался найти альтернативы высадки на севере Франции.

Д. ЗАХАРОВ: То есть не очень не очень хотел, чтобы высадка шла с территории Великобритании.

В. ДЫМАРСКИЙ: А чем это объяснить? Вот одно из объяснений, которые я видел, это то, что Черчилль настаивал на боевых действиях на юге Европы, в частности, через Апеннины, то есть через Италию, и как многие считают, что он уже тогда видел далеко и хотел как бы с юга, более коротким путем, помешать продвижению уже по Европе советских войск.

А. УТКИН: Я должен и согласиться, и немножко не согласиться с вами.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это не моя точка зрения, я ее транслирую.

А. УТКИН: Ну, считайте оборотом речи. Дело в том, сейчас это уже почти забыто, сейчас главенствует в Средиземноморье Американский 6-й флот, а в те времена от Гибралтара и до Мраморного моря господствовал Британский флот, особенно после того, как из шести четыре линкора итальянских было потоплено, совершенно не было уже австрийского, в Первую мировую войну, ну и так далее. Короче говоря, для Черчилля важнее всего была Греция, важнее всего была Александрия и Египет.

В. ДЫМАРСКИЙ: Еще Рим хотел освободить Черчилль.

А. УТКИН: Ну, это уже было движение вверх, к Берлину. Но все-таки сила Великобритании была в ее флоте и этот флот обязан был владеть Средиземноморьем. Если вы вспомните о том, что произошло еще через год, в октябре 1944 года, когда Сталин и Черчилль договариваются, то, если можно так выразиться, Черчилль просил для себя именно Грецию, девяносто процентов влияния в Греции, потому что это давало ему…

В. ДЫМАРСКИЙ: Это Балканы, в общем-то, Великобритания всегда была неравнодушна к Балканам.

А. УТКИН: Выход на Балканы, да. Но мне хочется сказать все-таки, мне кажется, что без этого немножко у нас начало расплывчато выходит, собственно, о причине созыва этой конференции. Ведь она приключилась в конце ноября 1943 года не просто так. Когда советская армия сокрушила немцев, вернее, не пустила через 15 линий обороны под Курском и Орлом, то Сталин сказал слова, которые они часто цитируют: «Мы это сделаем сами». Эти слова звучали похоронным звоном по всем планам объединения Западной Европы, метрополий и так далее. Если Сталин думал о том, что Красная Армия может сокрушить Германию и войти в Европу целиком – «мы это сделаем сами», то тогда это страшно, тогда получается ситуация, в которой Англия снова маленький кораблик. Мне кажется, что это очень существенно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это существенно для позиции в смысле США и Великобритании, но тогда почему Сталин все-таки согласился, уже обратная ситуация, на второй фронт? Если мы можем это сделать сами, зачем они тогда нужны, переводя на простой язык?

А. УТКИН: Представьте себе потери страны к этому времени. Ведь была ситуация, когда Красная Армия отошла к Сталинграду. Оставалось 110 миллионов. Половина населения была оккупирована. У Гитлера еще было 400 миллионов там, в Западной Европе. Казалось, у Советского Союза нет шансов. И вот он появился впервые, блик такой, и Сталин просто боялся. Потери были бы гигантскими, если бы Красная Армия шла к Берлину собственным путем, не имея помощи Запада и так далее.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, при всем при том, как вы сказали, Сталин сказал «мы это сделаем сами», но здесь есть еще один очень важный момент, который всегда, как мне кажется, забывают, когда речь заходит о втором фронте. Первая попытка высадиться, как мы помним, была в Дьеппе, в самом начале войны.

А. УТКИН: Очень неудачная.

Д. ЗАХАРОВ: Очень неудачная, очень кровавая, высажен был относительно небольшой контингент, несколько тысяч человек.

А. УТКИН: Канадцы, в основном.

Д. ЗАХАРОВ: Да, которых немцы молниеносно оприходовали и просто уничтожили. Это был своеобразный звонок. После этого стало ясно, что мелкими группами в масштабах дивизии, нескольких дивизий, высаживаться абсолютно бессмысленно. Высадка будет эффективна только тогда, когда будет достигнуто абсолютное превосходство. Для того, чтобы высадка была именно такой, нужно было саккумулировать гигантские человеческие и военно-технические ресурсы, а сделать это даже в течение года было нереально. Перебросить миллион человек через океан – это очень сложная задача. В свое время Ханс фон Люк, говоря об американских войсках, сказал: «Никогда не недооценивайте американцев. Если вы им врезали сегодня, они сядут, подумают, и врежут вам завтра в тысячу раз сильнее». И американцы действовали и тогда, и впоследствии именно таким способом, то есть если уж высаживаться в Европе, то нужно иметь такое преимущество над немецкими силами во Франции, чтобы они даже ахнуть не смогли, поэтому это, в общем, заняло достаточно много времени, и обвинять союзников в том, что они не высадились в 1942-м, в 1943-м – они просто не хотели повторения Дьеппа, это было бы просто глупо.

А. УТКИН: Вы знаете, я позволю себе не согласиться с вами, при всем уважении. Вы знаете, Дьепп имел место тогда, когда не было еще Сталинграда, Курской Дуги, операции «Багратион» и всех тех замечательных побед, которые сокрушили основную мощь. Не забудем, что из десяти немцев, убитых во Вторую мировую войну, восемь были убиты на советско-германском фронте, на Восточном фронте. И Дьепп был тогда, когда можно было перекинуть дивизии, десятки дивизий. А вот уже высадка 6 июня 1944 года, она состоялась тогда, когда у немцев было, в общем-то, несколько дивизий, и они ничего не могли сделать.

Д. ЗАХАРОВ: Вы знаете, в момент высадки и в момент Дьеппа количество немецких сил на территории Франции было приблизительно одинаковым. Дело в том, что после оккупации Франции они не видели смысла держать там значительные силы, кроме комендантских, нескольких пехотных и так называемого «Атлантического вала», где, в общем, тоже был небольшой контингент. Наращивание-то пошло уже после высадки. То есть это была определенная ошибка со стороны немцев, и наращивание было при всем при том достаточно значительное, потому что мы помним, что они стали снимать войска с Восточного фронта и перебрасывать туда.

А. УТКИН: Авиацию особенно.

Д. ЗАХАРОВ: Да. Я говорил в данном случае не о возможностях немцев, а о здравом подходе американцев к этому вопросу – нельзя делать то, что приведет к заведомому поражению.

А. УТКИН: Ну, и мы должны помнить о том, что делали союзники в период между в очередной раз данным обещанием в Тегеране и собственно в Нормандии. Они захватили Сицилию, они высадились на юге «сапожка» итальянского, и они, собственно, своим давлением, низвергли Муссолини, заставили Италию капитулировать, и первый союзник Германии на европейском континенте отошел в небытие. Другое дело, что сложно было продвигаться вверх по этому «сапогу», но фактом является, что за это время случились весьма важные события.

Д. ЗАХАРОВ: Как бы это была своеобразная репетиция «Оверлорда». И при всем том, как вспоминал Штайнхоф в своих дневниках – то, что они делали с Сицилией, это приблизительно то же самое, что они потом делали в Нормандии и то, что они делали, собственно говоря, на территории Германии, то есть они утюжили Сицилию так, что она стала местами похожа на поверхность Луны, очень серьезно обрабатывали, хотя, казалось бы, маленький островок и, более того, островок, где находится не немецкое население, а итальянцы, но как бы репетиция была генеральная и очень серьезная.

В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, я должен напомнить нашим слушателям номер СМС, по которому они могут присылать свои вопросы: +7 985 970-45-45. Анатолий Иванович, здесь пришел от Дмитрия из Волгограда вопрос: «Предлагал ли Рузвельт Сталину поделить мир без участия Англии?». Были ли некие сепаратные переговоры в этой тройке?

А. УТКИН: Нет, никогда этого не было.

В. ДЫМАРСКИЙ: Англо-американская солидарность все-таки была выше.

А. УТКИН: Не в этом дело. Насколько я понимаю геополитику президента Рузвельта, то он хотел бы, чтобы Англия наблюдала за Европой, а Америка наблюдала за Англией, чтобы за Россией наблюдал четырехсотмиллионный Китай, а Китаю слабому помогала при этом Америка, и в этой ситуации ключи от мира были бы у Соединенных Штатов. Такое мое понимание. Ну, в Тегеране не было представителя Китая тогда, но, в общем, такое видение мира существовало. Два важных вопроса геополитических существовали. Первое, это Рузвельт был категорически против того, чтобы оставить зоны влияния у европейских метрополий, а второе, он хотел, чтобы Китай был поднят, его значение, и чтобы Китай стал одним из четырех полицейских в этом мире.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, мы еще об этом поговорим – схема будущей Организации Объединенных Наций по Рузвельту.

Д. ЗАХАРОВ: А сейчас мы вынуждены прерваться.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, сейчас короткий выпуск новостей, после которого мы продолжим наш разговор с Анатолием Уткиным.

НОВОСТИ

В. ДЫМАРСКИЙ: Еще раз добрый вечер. Мы продолжаем программу «Цена Победы» и обсуждаем мы сегодня Тегеранскую конференцию 1943 года. Анатолий Иванович, вопрос я вам сразу задам, который пришел еще до эфира по Интернету. Москва, Эльдар, фотограф-любитель: «Известно, что Сталин в Тегеран прилетел на самолете. Это был беспосадочный перелет? Как добирались Рузвельт и Черчилль? И какова был реакция германского руководства на эту конференцию и решения, принятые на ней?». Насколько я понимаю, это, по-моему, вообще первый перелет Сталина авиационный?

А. УТКИН: Да, Сталин не любил самолеты. Но и в Берлин, и в Баку он прилетел на самолете. Итак, я отвечаю на вопрос. Сталин в Тегеран прилетел на самолете, но с одной посадкой. Он сел в Баку. И в Баку к нему подошли руководители советской авиации. Это были командующий авиацией маршал Новиков и командующий тяжелой бомбардировочной авиацией Голованов. Они предложили ему на выбор – должен сказать, что в небе кружили 20 истребителей – они предложили Сталину два варианта. По первому Сталин летел вместе с Головановым, генерал-полковником, до Тегерана, а по второму неведомый миру полковник должен был привезти Сталина в Тегеран на своем самолете. И Сталин тут сказал слова, что генералы редко летают и поэтому он сел к полковнику.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но до Баку он ехал поездом.

А. УТКИН: До Баку он ехал поездом.

В. ДЫМАРСКИЙ: И обратный путь такой же был.

А. УТКИН: И обратный путь такой же. И должен сказать, что вот эти ковры, которые удивили Черчилля и Рузвельта, все это было, конечно, из московских гостиниц – так же, как это будет потом в Ялте и так далее. Как добирались Рузвельт и Черчилль? Чего не хотел Черчилль? Черчилль не хотел встречи двусторонней, американо-советской. И поэтому когда все-таки решено было, что будет присутствовать и Черчилль, он заликовал, он написал даже стихи. В общем. Это был перелет в Каир, потому что состоялась в двадцатых числах ноября 1943 года Каирская конференция. Там присутствовали китайцы, в отличие от Тегерана, там был Чан Кай-Ши. И что все отмечают, Чан Кай-Ши вел себя подобострастно. И, конечно, Черчилль и Рузвельт понимали, что Сталину не нравится, когда западные союзники перед встречей с ним договариваются между собой. Этим во многом объясняется и поведение Черчилля во время этой встречи, он хотел показать, что у них нет априорной договоренности. И какова была реакция германского руководства – не хочу очень много говорить на эту тему, но по крайней мере одна попытка была предпринята убить всех троих. Некто Шульц, фамилия которого была Беляев и который был в Германии внедрен в 1930 году, был майором Абвера и майором советской разведки, и он заметил, что он попал в зону подозрения, и тогда он испортил передатчик. Советские истребители сбили самолет, который был полон автоматов. Просто это некоторые штрихи к тому, что…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, вроде бы как Скорцени был…

А. УТКИН: Скорцени с Муссолини – это немножко другое.

В. ДЫМАРСКИЙ: Другая история, но что здесь чуть ли не подразделению Скорцени было поручено убрать лидеров, нет?

А. УТКИН: Нет, мне кажется, что это…

В. ДЫМАРСКИЙ: Спекуляции.

А. УТКИН: Ну и мне хочется сказать, что материалы конференции попали к Гитлеру молниеносно, буквально на второй день, потому что лакеем у британского посла в Анкаре был некто Цицерон, говорят, что он был грек.

В. ДЫМАРСКИЙ: Цицерон – это прозвище.

А. УТКИН: Он вынимал ключи у заснувшего посла, открывал сейф и читал все материалы. Эти материалы отсылались в Берлин. Поэтому у Гитлера было полное понимание того, что еще ждет в случае поражения. Должен сказать, что немцы поступили не очень хорошо в отношении Цицерона хотя бы в том, что они платили ему фальшивыми фунтами стерлингов, и когда после окончания войны бедняга решил уйти на покой и купить дом, то его схватили и его ждала тюрьма. Целая была трагедия, когда Цицерон обратился к Германии, что я работал на вашу нацию, на вас, на собственно Германию, на вечную Германию, а вы мне отплатили вот этим.

Д. ЗАХАРОВ: Очень важный момент, как мне кажется, который нельзя не упомянуть. Ну, дежурная фраза, что на Тегеранской конференции были заложены основы передела мира в послевоенные годы. Насколько я помню, Черчилль настаивал на том, чтобы Германия была расчленена на пять частей.

В. ДЫМАРСКИЙ: И Рузвельт тоже, по-моему.

А. УТКИН: Это Рузвельт, скорее, это идея министра финансов Соединенных Штатов.

Д. ЗАХАРОВ: Вот. На пять частей, соответственно, чтобы Германия, как единое государство, перестала существовать вообще как таковое.

В. ДЫМАРСКИЙ: Причем именно не зоны оккупации, а именно пять государств.

А. УТКИН: И даже были названы эти государства. Например, на юге должен был быть союз Венгрии, Австрии и Баварии. Полностью должна была быть уничтожена Пруссия.

Д. ЗАХАРОВ: Что, собственно, и произошло.

А. УТКИН: Что, собственно, и произошло – Восточная Пруссия, которая исчезла. Ну, еще можно сказать здесь о словах Сталина, это сложный случай, когда судить шутка это или нет, что надо отобрать от 50 до 100 тысяч немцев и расстрелять, и вот тут возмущенный Черчилль, что мы не можем так поступить. Ну, в какой мере он воспринял это – сложно судить, но важно то, что Рузвельт сказал, что давайте возьмем 49 тысяч.

В. ДЫМАРСКИЙ: Дима, ты сказал сейчас, что были заложены основы послевоенного передела, не только передела, а послевоенного устройства, потому что, собственно говоря, тогда же тоже идеи Рузвельта обсуждались, и это один из важнейших тоже пунктов Тегеранской конференции, это будущая Организация Объединенных Наций. Рузвельт, конечно, приехал с флагом и схемой, не имеющими, в общем-то, ничего общего с тем, что получилось, то есть это где-то 10-11 государств крупных, которые как бы составляют наблюдательный совет за тем, как ведет себя мир, и очень интересно, даже по названию, «полицейский комитет», то есть фактически прообраз Совбеза, состоящий из четырех государств.

Д. ЗАХАРОВ: Да. Ну, более откровенно названный просто.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да. США, Великобритания, Советский Союз и Китай. И, кстати говоря, здесь в связи с этим мы ответим на вопрос, который нам задал Александр из Санкт-Петербурга: «Когда к большой тройке держав присоединилась Франция?».

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну вот, видите, Рузвельт присоединил к этой большой тройке Китай в Тегеране, а Франция была уже присоединена фактически в самом конце войны.

А. УТКИН: Позвольте, я отвечу. За Францию, как лев, сражался Уинстон Черчилль. Он понимал, что у них единая судьба. Многие люди не любили Шарля де Голля, но они понимали, что если Франция пойдет вниз, то это же произойдет со всей Западной Европой. И вот в ходе Ялтинской конференции, то есть это уже прошли годы, два года, Францию не пригласили в Ялту, и поэтому на пути назад де Голль в весьма смелой манере не пригласил приземлиться Франклина Делано Рузвельта во Франции.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, Рузвельт не любил де Голля, говорят.

А. УТКИН: Они взаимно не любили друг друга.

В. ДЫМАРСКИЙ: Рузвельт, по-моему, хотел генерала Жиро.

А. УТКИН: Да, но Жиро оказался плохим политиком, это было в Северной Африке, это было в декабре 1942 года, но там полностью победил де Голль и, более того, он укрепил свои позиции визитом в Москву в декабре 1944 года, когда был подписан франко-советский договор и ясно было, что это может делать только де Голль как лидер французского правительства. Я хотел бы сказать о следующем, что по согласованию в Ялтинской конференции Франция тоже получила зону оккупации. Она получила зону оккупации даже в Берлине Западном. Если кто-то был в Берлине, то он знает, что французская зона была на севере Берлина. Мне приходилось там бывать. А что касается собственно Германии, то германская зона была, так сказать, вырезана из английской и американской зон влияния и, в основном, когда французские войска наступали, то они стояли рядом с американцами, это было на юге, скажем, Штуттгарт, вот эти города брали французы. Но мне бы хотелось сказать здесь очень существенное. В тот самый момент, когда заседали в Тегеране лидеры большой тройки, здесь начинается холодная война. Она еще себя не проявляет, это еще призрак на горизонте. Что случилось? Когда большой фашистский совет лишил власти Бенито Муссолини и у власти стал вновь фельдмаршал Бадольо, то встал вопрос, как управлять Италией? И это не было в деталях согласовано, но, в принципе, было ясно, что будет военная группа, состоящая из генерала американского, английского и советского. Так оно и получилось. Сталин послал своего генерала. И вот тут-то обратите внимание на то, что происходит. На дворе сентябрь 1943 года и больше всего этой ситуации боялся Черчилль – он знал, что в Италии два миллиона коммунистов, и если они будут обращаться в советское посольство, то Италия рухнет для Запада, она, так сказать, исчезнет, она будет если не Советским Союзом…

В. ДЫМАРСКИЙ: Поэтому Черчилль настаивал на южном направлении удара?

А. УТКИН: Абсолютно, да. Я хочу напомнить только следующее. Итак, значит, советскому генералу предложили виллу с вином, с развлечениями всевозможными в военное и невоенное время, и это оказалось выходом, но история коварна: ровно через год, а именно 23 августа 1944 года советские войска вошли в Бухарест и почти автоматически англичане и французы присылают своих генералов и Сталин их посылает в Карпаты гулять, отдыхать, на виллы и так далее, то есть здесь получилось – не нам судить, по большому счету – но холодная война возникает, ее зародыш здесь: как управлять государствами, которые освобождены? Потому что Сталин в последующее время говорит: «Я вам отдал Францию, Италию, Грецию, почему вы отбираете у меня Венгрию», и так далее. Вот мне кажется это очень существенно.

Д. ЗАХАРОВ: Да, и тут нельзя еще забывать и о польском вопросе, который тоже там обсуждался достаточно бурно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Так же как англичане и Советский Союз представили как бы две разных «линии Керзона», которые должны были составить восточную границу Польши.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да, советский вариант как бы предполагал более радикальное решение.

В. ДЫМАРСКИЙ: Вообще, очень многие слушатели спрашивают, в какой-то степени суммируя, вот Михаил, юрист: «Как вы считаете, был ли у союзников шанс не отдать Сталину Польшу?», и еще один: «Каким образом Сталин добивался послевоенных границ на конференции?». То есть, в общем-то, Сталину удалось навязать свою волю и Рузвельту, и Черчиллю, он не отдал ни Прибалтику, которая, в общем-то, известно как попала в состав Советского Союза, не отдал ни западные области Украины и Белоруссии.

А. УТКИН: У Сталина был феноменальной силы козырь. Совершенно неожиданно, в первый день конференции – мне бы, честно говоря, как историку, хотелось бы рассказать с самого начала, как встретились Сталин и… Представляете, ведь тут важны даже детали. Сталин был метр 59, крупный в плечах, с большой красивой головой, Рузвельт на коляске был примерно такого роста… В общем, даже это имело значимость. Я хочу процитировать Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля, который, беседуя с польским правительством в изгнании в Лондоне, сказал им: «Ну, хорошо, мы мобилизуем свои силы, мы попытаемся, так сказать, освободить Польшу, РККА плюс английская армия. Но вы же представляете, что русские немедленно выдвинут в два раза более мощные силы, что мы не можем здесь победить. Мы создаем вам государство, где от центра до границы везде будет 500 километров. Это лучшие границы в Европе. Вы получите огромный кусок Германии».

В. ДЫМАРСКИЙ: По границе по Одеру.

А. УТКИН: Но в пиковый момент, в тот момент, когда все решалось, когда глаза блестели, Сталин попросил десять минут перерыва и с Молотовым они вынесли замшелую, старую карту, которую в свое время, в 1920 году, прислали в Москву с Запада, составленную, это «линия Керзона», министра иностранных дел Великобритании того времени. И Сталин сказал слова, на которые трудно было что-либо противостоять: «Вы что, думаете, что мы меньшие патриоты, чем лорд Керзон? Если он считал разделение национальным разделением границ вот эту границу, мы согласны 5-10 километров отойти к востоку, но мы не можем категорически отвергнуть Керзона». Вот это был сильный момент.

В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, просто маленькая деталь, потому что англичане пришли со своей картой, где вот эта «линия Керзона» и граница проходила восточнее Львова, Львов попадал в Польшу, а по советской «линии Керзона» граница передвигалась на запад. И вот еще один вопрос, который тоже обсуждался в Тегеране, и вот Владислав из Москвы нас спрашивает – правда, он спрашивает про проливы Босфор и Дарданеллы, обсуждались ли на конференции – но обсуждался вообще турецкий вопрос, да?

А. УТКИН: Вы знаете, должен сказать, что если собрать все, что Черчилль и Рузвельт, особенно Черчилль сказал во время войны по поводу проливов Сталину, то становится совершенно непонятным, что происходило во второй половине сороковых годов. Но однажды Черчилль сказал, что Россия это медведь, у которого перехвачены ноздри, который не может дышать, потому что у него нет выхода к открытому океану. И нужно сказать, что англичане готовили базу уже на Кипре. Мы должны вспомнить, что в марте 1915 года Россия уже получила Босфор и Дарданеллы, но тогда все изменилось в Москве и на Западе, - в основном, потому что в Москве все изменилось, - но в этой ситуации получен был первый порт незамерзающий, это порт Дальний, Порт-Артур фактически. У России никогда не было, тогда еще значение порта Романов, который сегодня наш северный порт Мурманск, до которого докатывают теплые волны Гольфстрима, сейчас это большой порт, а в прежние времена это была станция пересадочная, через нее можно было с союзниками только сообщаться, это была одна из немногих хороших талантливых идей Николая II – создать при помощи немецких военнопленных дорогу железную…

Д. ЗАХАРОВ: К Мурманску.

А. УТКИН: …между Москвой и Мурманском, и тем самым сделать Мурманск перекидным пунктом между Западом и Россией. К слову сказать, когда мы читаем сейчас, что англичане уходят из Басры, где они стояли несколько лет, мы должны помнить, что Басра была построена для ленд-лиза. Ленд-лиз – чтобы ускорить передачу всех танкеров, самолетов и «виллисов», американцы построили железную дорогу через весь Тегеран – и только тогда подхватывали советские суда и по Волге поднимали наверх. Я должен сказать, что к Тегерану Советский Союз уже получил 5 тысяч американских самолетов. Они отличались от наших очень, даже внешне, они были из красного дерева. Знаете, тот, кто сидел в нашем самолете – я думаю, вам приходилось – знает, что там все железное, чтобы не зажглось ничего, не дай бог. А тут красное дерево. «Харрикейн», например, был в красном дереве. Но самое главное, мне хочется сказать, и особенно в эти дни, это непопулярная цитата: именно в Тегеране Сталин сказал слова, которые…

В. ДЫМАРСКИЙ: Благодарность Рузвельту по поводу ленд-лиза.

А. УТКИН: Да. …которые он никогда не повторял. Он сказал, что ныне идущая война это война моторов; американцы производят в месяц 8-10 тысяч самолетов, мы производим 3 тысячи самолетов, англичане 3,5 тысячи самолетов, это война моторов и мы ее выиграли только потому, что нам помог наш великий союзник Соединенные Штаты Америки. Это было сказано, и грех, неблагодарность не помнить то, что было сделано в самое тяжелое время – 1942-43 гг. Главный козырь Сталина был – участие в войне против Японии. Сталин неожиданно встал и сказал: «Спустя три месяца после окончания войны в Европе мы начнем боевые действия на Дальнем Востоке». А Рузвельт специально приказал всем своим сотрудникам не упоминать Дальний Восток, чтобы не провоцировать Сталина, он хотел, чтобы это произошло само собой. Это был самый сильный козырь Сталина. Самый сильный козырь Рузвельта был, конечно – ну, я не говорю уже о Совете Безопасности – но то, что многое зависело, ведь что делали германские две дивизии, если у них сломался телефон? Они посылали конника из одной части в другую, чего уже не было даже в конце 1943 года в советской армии. Советская армия села на колеса. Джипы, «доджи», «виллисы», пятитонки, «студебеккеры»…

В. ДЫМАРСКИЙ: Патроны, порох.

А. УТКИН: Да. 14 миллионов форм…

В. ДЫМАРСКИЙ: Анатолий Иванович, я просто хочу воспользоваться, поскольку у нас зашла речь о ленд-лизе, хочу воспользоваться этой возможностью и поблагодарить Алексея Серафимовича Ильина из Балашихи, который просто на адрес нашей программы прислал совершенно замечательное письмо и очень интересный документ 1963 года. Это докладная Хрущеву, это фактически настучали на Жукова, о настроениях Жукова, маршала. И приводятся слова Жукова вообще по истории Великой Отечественной войны: «Лакированная это история, я считаю, что в этом отношении писание истории, хотя тоже извращенная, но все-таки более честная немецких генералов, они правдивее лгут». И по поводу ленд-лиза: «Нам американцы слали столько материалов, без которых мы не могли бы формировать свои резервы, не могли бы продолжать войну, у нас не хватало взрывчатки, пороха, не было чем снаряжать винтовочные патроны, американцы по-настоящему выручили нас порохом и взрывчаткой». Это слова Жукова.

Д. ЗАХАРОВ: Ну, не столько порохом и взрывчаткой…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, в частности, видимо, для разговора. Это же подслушанный разговор.

Д. ЗАХАРОВ: Ну да. Бензин, стратегические материалы, без которых просто производство многих вещей было абсолютно невозможно.

А. УТКИН: Знаете, впервые столкнулись две великие державы по этому поводу, это когда в ноябре 1941 года в Кремль приехал Гарри Гопкинс, лучший друг президента Рузвельта. И он спросил: «Что вам нужно?». Страна, которая в панике, к которой приближается враг, которая велика, патриотична и способна сражаться, она просит одного – автоматов. Сталин даже не помянул автоматы: «Алюминий». И Гопкинс заликовал, он немедленно побежал отбивать кодом телеграмму Рузвельту: «Они выстоят, они просят алюминий». Алюминий может стать самолетами только через полгода. Значит, тогда уже была вера в то, что мы выстоим, и американцы поняли, что Россия намерена выстоять любой ценой.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну и завершая нашу сегодняшнюю программу, вспомним еще раз все-таки Тегеран. Тегеран позволил, как вы сказали правильно, Анатолий Иванович, с одной стороны, сблизиться союзникам, но с другой, это было и начало дальнейшего размежевания. Спасибо.

Д. ЗАХАРОВ: Спасибо.

В. ДЫМАРСКИЙ: У нас сегодня был в гостях Анатолий Уткин, директор Центра международных исследований Института США и Канады, мы говорили о Тегеранской конференции 1943 года. Вели программу Дмитрий Захаров…

Д. ЗАХАРОВ: И Виталий Дымарский. До свидания.

После коренного военного перелома в 1943 г. сложились все предпосылки для созыва объединенной конференции Большой тройки. Ф. Рузвельт и У. Черчилль уже давно призывали советского лидера провести такую встречу. Главы США и Великобритании понимали, что дальнейшие успехи Красной армии приведут к значительному усилению позиций СССР на мировой арене. Открытие второго фронта становилось не только актом помощи союзников, но и средством для сохранения влияния США и Великобритании. Возросший авторитет СССР позволял Сталину в более жесткой форме настаивать на согласии союзников с его предложениями.

8 сентября 1943 г. выразил согласие относительно сроков проведения встречи с Черчиллем и Рузвельтом. Сталин хотел, чтобы конференция прошла в Тегеране. Он обосновал свой выбор тем, что в городе уже имелись представительства ведущих держав. Советское руководство еще в августе направило в Тегеран представителей органов госбезопасности, которые должны были обеспечивать охрану на конференции. Иранская столица идеально подходила для советского лидера. Покидая Москву, он тем самым делал дружественный жест в отношении западных союзников, но при этом в короткие сроки мог в любой момент вернуться в СССР. В октябре в Тегеран был перемещен полк погранвойск НКВД, который занялся патрулированием и охраной объектов, связанных с будущей конференцией.

Черчилль одобрил предложение Москвы. Рузвельт сначала был против, отговариваясь неотложными делами, но в начале ноября также дал согласие на Тегеран. Сталин постоянно упоминал о том, что не может надолго покидать Советский Союз ввиду военной необходимости, поэтому конференция должна пройти в короткие сроки (27-30 ноября). Причем Сталин оставлял за собой возможность покинуть конференцию при любом ухудшении положения на фронте.

Позиции союзных держав перед конференцией

Для Сталина с самого начала войны главным вопросом оставалось обязательство союзников об открытии второго фронта. Переписка между Сталиным и Черчиллем подтверждает, что на постоянные просьбы главы СССР премьер-министр Великобритании неизменно отвечал лишь туманными обещаниями. Советский Союз нес тяжелые потери. Поставки по ленд-лизу не приносили ощутимой помощи. Вступление в войну союзников могло бы значительно облегчить положение Красной армии, отвлечь часть немецких войск и сократить потери. Сталин понимал, что после разгрома Гитлера западные державы захотят получить свою "долю пирога", поэтому обязаны оказать реальную военную помощь. Советское правительство уже в 1943 г. планировало взять под контроль европейские территории вплоть до Берлина.

Позиции США в целом были схожи с планами советского руководства. Рузвельт понимал значение открытия второго фронта (операция "Оверлорд"). Успешное десантирование во Франции позволяло США занять западные немецкие районы, а также ввести свои военные суда в немецкие, норвежские и датские порты. Президент также рассчитывал, что взятие Берлина будет осуществлено исключительно силами армии США.

Черчилль негативно относился к возможному усилению военного влияния США и СССР. Он видел, что Великобритания постепенно перестает играть ведущую роль в мировой политике, уступая двум сверхдержавам. Набиравший военные обороты Советский Союз уже было не остановить. Но Черчилль еще мог ограничить влияние США. Он стремился понизить значение и поставить в центре внимания действия англичан в Италии. Успешное наступление на итальянском театре военных действий позволяло Великобритании "проникнуть" в Центральную Европу, отрезав советским войскам путь на запад. С этой целью Черчилль усиленно пропагандировал план высадки союзных войск на Балканах.

Организационные вопросы накануне конференции

26 ноября 1943 г. в Тегеран прибыл Сталин, на следующий день - Черчилль и Рузвельт. Еще накануне конференции советскому руководству удалось совершить важный тактический ход. Советское и английское посольства находились рядом, а американское - на значительном расстоянии (около полутора километров). Это создавало проблемы по обеспечению безопасности американского президента во время переездов. Советская разведка получила данные о готовящемся покушении на членов Большой тройки. Руководил подготовкой главный немецкий диверсант - О. Скорцени.

Сталин предупредил американского лидера о возможном покушении. Рузвельт согласился поселиться на время конференции в советском посольстве, что позволяло Сталину вести двухсторонние переговоры без участия Черчилля. Рузвельт был доволен и чувствовал себя в полной безопасности.

Тегеранская конференция: дата проведения

Конференция начала свою работу 28 ноября и официально закрылась 1 декабря 1943 г. В этот короткий срок состоялось несколько плодотворных официальных и личных встреч между главами союзных государств, а также между начальниками генеральных штабов. Союзники договорились, что все переговоры не будут публиковаться, но это торжественное обещание было нарушено в годы холодной войны.

Тегеранская конференция состоялась в довольно необычном формате. Характерной ее особенностью было отсутствие повестки дня. Участники встречи свободно высказывали свои мнения и пожелания, не следуя жесткому регламенту. Кратко о Тегеранской конференции 1943 года читайте далее.

Вопрос о втором фронте

Первое заседание Тегеранской конференции 1943 (кратко о ней вы имеете возможность узнать из статьи) произошло 28 ноября. Рузвельт озвучил доклад о действиях американских войск в Тихом океане. Очередным пунктом встречи стало обсуждение планируемой операции "Оверлорд". Сталин изложил позицию Советского Союза. По его мнению, действия союзников в Италии являются второстепенными и не могут оказать серьезного влияния на общий ход войны. Основные силы фашистов находятся на Восточном фронте. Поэтому десантирование в Северной Франции становится первоочередной задачей союзников. Эта операция заставит немецкое командование снять часть войск с Восточного фронта. В этом случае Сталин обещал поддержать союзников новым масштабным наступлением Красной армии.

Черчилль явно был настроен против операции "Оверлорд". До намеченного срока ее проведения (1 мая 1944 г.) он предлагал взять Рим и осуществить высадку союзных войск в Южной Франции и на Балканах ("с мягкого подбрюшья Европы"). Британский премьер-министр заявил, что не уверен в том, что подготовка к операции "Оверлорд" будет закончена к намеченному сроку.

Таким образом, на Тегеранской конференции, дата проведения которой вам уже известна, сразу выявилась основная проблема: разногласия союзников по вопросу об открытии второго фронта.

Второй день конференции начался с совещания начальников штабов союзников (генералы А. Брук, Дж. К. Е. Ворошилов). Обсуждение проблемы второго фронта приняло более резкий характер. Представитель американского генштаба Маршалл в своем выступлении заявил, что операция "Оверлорд" расценивается США в качестве первостепенной задачи. Но английский генерал Брук настаивал на активизации действий в Италии и уклонялся от вопроса о статусе "Оверлорда".

Между совещанием военных представителей и очередной встречей лидеров союзных государств произошла символическая торжественная церемония: передача жителям Сталинграда почетного меча в дар от короля Георга VI. Эта церемония разрядила напряженную обстановку и напомнила всем присутствующим о необходимости слаженных действий ради общей цели.

На втором заседании Сталин занял жесткую позицию. Он прямо спросил у американского президента, кто является командующим операцией "Оверлорд". Не получив ответа, Сталин понял, что фактически операция еще совершенно не подготовлена. Черчилль вновь начал описывать преимущества военных действий в Италии. По воспоминаниям дипломата и переводчика В. М. Бережкова, Сталин резко встал и заявил: "...нам здесь делать нечего. У нас много дел на фронте". Конфликтную ситуацию смягчил Рузвельт. Он признал справедливость негодования Сталина и пообещал договориться с Черчиллем о принятии устраивавшего всех решения.

30 ноября состоялось очередное совещание военных представителей. Великобритания и США утвердили новую дату начала "Оверлорда" - 1 июня 1944 г. Об этом Рузвельт сразу же сообщил Сталину. На официальной встрече это решение было окончательно утверждено и закреплено в "Декларации трех держав". Глава советского государства был полностью удовлетворен. Иностранные и советские наблюдатели подчеркивали, что решение вопроса об открытии второго фронта стало дипломатической победой Сталина и Рузвельта над Черчиллем. В конечном счете это решение оказало решающее влияние на весь дальнейший ход Второй мировой войны и послевоенное устройство.

Японский вопрос

США были крайне заинтересованы в открытии военных действий СССР против Японии. Сталин понимал, что при личной встрече Рузвельт обязательно поднимет этот вопрос. От его решения будет зависеть, поддержат ли США план проведения операции "Оверлорд". Уже на первом заседании Сталин подтвердил свою готовность немедленно начать военные действия против Японии после безоговорочной капитуляции Германии. Рузвельт рассчитывал на большее. Он просил у Сталина предоставить данные разведки по Японии, хотел использовать советские дальневосточные аэродромы и порты для размещения американских бомбардировщиков и военных кораблей. Но Сталин отклонил эти предложения, ограничившись только согласием объявить Японии войну.

В любом случае Рузвельт был удовлетворен решением Сталина. Обещание советского руководства сыграло большую роль в сближении СССР и США в годы войны.

Лидеры союзных государств признали, что все оккупированные Японией территории должны быть возвращены Корее и Китаю.

Вопрос о Турции, Болгарии и черноморских проливах

Вопрос о вступлении Турции в войну против Германии больше всего беспокоил Черчилля. Британский премьер-министр рассчитывал, что это отвлечет внимание от операции "Оверлорд" и позволит англичанам увеличить свое влияние. Американцы занимали нейтральную позицию, а Сталин был резко против. В результате решения конференции относительно Турции были туманными. Вопрос откладывался до встречи представителей союзников с президентом Турции И. Иненю.

Великобритания и США находились в состоянии войны с Болгарией. Сталин не спешил объявлять войну Софии. Он рассчитывал, что при оккупации немцами Болгария обратится за помощью к СССР, что позволит беспрепятственно ввести на ее территорию советские войска. При этом Сталин пообещал союзникам, что объявит Болгарии войну, если она нападет на Турцию.

Немаловажное место занимал вопрос Тегеранской конференции о статусе черноморских проливов. Черчилль настаивал на том, что нейтральная позиция Турции в войне лишает ее права на контроль за Босфором и Дарданеллами. На самом деле британский премьер-министр опасался распространения советского влияния на эту зону. На конференции Сталин действительно поднял вопрос об изменении режима проливов и заявил, что СССР, несмотря на огромный вклад в общую войну, по-прежнему не имеет выхода из Черного моря. Решение этого вопроса было отложено на будущее.

Вопросы о Югославии и Финляндии

СССР поддерживал движение сопротивления в Югославии. Западные державы ориентировались на эмигрантское королевское правительство Михайловича. Но члены Большой тройки все же смогли найти общий язык. Советское руководство заявило об отправке к И. Тито военной миссии, а англичане пообещали предоставить базу в Каире для обеспечения связи с этой миссией. Тем самым союзники признали югославское движение сопротивления.

Для Сталина большое значение имел вопрос о Финляндии. Финское правительство уже предпринимало попытки заключения мира с Советским Союзом, но эти предложения не устраивали Сталина. Финны предлагали принять границу 1939 г. с небольшими уступками. Советское правительство настаивало на признании мирного договора 1940 г., немедленном выводе немецких войск из Финляндии, полной демобилизации финской армии и возмещении нанесенного ущерба "хотя бы в половинном размере". Также Сталин требовал возврата порта Петсамо.

На Тегеранской конференции 1943 года, кратко о которой речь идет в статье, советский лидер смягчил требования. Взамен Петсамо он отказывался от аренды на полуостров Ханко. Эта была серьезная уступка. Черчилль был уверен, что правительство СССР любой ценой будет удерживать контроль над полуостровом, представляющим собой идеальное место для советской военной базы. Добровольный жест Сталина произвел должное впечатление: союзники заявили, что СССР имеет полное право на передвижение границы с Финляндией на запад.

Вопрос о Прибалтике и Польше

1 декабря состоялась личная встреча Сталина и Рузвельта. Американский президент заявил, что не возражает против занятия советскими войсками территорий прибалтийских республик. Но при этом Рузвельт заметил, что нужно считаться с общественным мнением населения прибалтийских республик. В письменном ответе Сталин резко выразил свою позицию: "...вопрос... не подлежит дискуссии, так как Прибалтика входит в состав СССР". Черчиллю и Рузвельту оставалось лишь признать свое бессилие в этой ситуации.

Относительно будущих границ и статуса Польши особых разногласий не было. Еще во время Московской конференции Сталин категорически отказался налаживать контакты с польским эмигрантским правительством. Три лидера сходились во мнении, что будущее устройство Польши целиком зависит от их решения. Польше пора распрощаться с претензиями на роль великой страны и стать малым государством.

После совместного обсуждения была принята "Тегеранская формула" премьер-министра Великобритании. Ядро этнографической Польши должно располагаться между линией Керзона (1939 г.) и рекой Одер. В состав Польши включалась Восточная Пруссия и Оппельнская провинция. Это решение было основано на предложении Черчилля о "трех спичках", заключающееся в том, что границы СССР, Польши и Германии одновременно передвигались на запад.

Совершенно неожиданным для Черчилля и Рузвельта стало требование Сталина о передаче Советскому Союзу Кенигсберга. Советское руководство с конца 1941 г. вынашивало эти планы, обосновывая их тем, что "русские не имеют на Балтийском море". Черчилль не стал возражать, но надеялся, что в будущем ему удастся отстоять Кенигсберг для поляков.

Вопрос о Франции

Сталин открыто высказывал свое негативное отношение к вишистской Франции. Существующее правительство поддержало и выступило союзником нацистов, поэтому было обязано понести заслуженное наказание. С другой стороны, советское руководство было готово сотрудничать с Французским комитетом национального освобождения. Ш. де Голль предлагал Сталину очень амбициозные планы по совместному управлению послевоенной Европой, но они не находили отклика у советского лидера. Союзники вообще не рассматривали Францию в качестве ведущей державы, имеющей равные с ними права.

Особое место на конференции заняло обсуждение французских колониальных владений. Союзники сошлись во мнении, что Франция должна будет отказаться от своих колоний. Советский Союз при этом продолжал свою борьбу против колониализма в целом. Рузвельт поддерживал Сталина, так как французским Индокитаем хотела завладеть Великобритания.

Вопрос о послевоенном устройстве Германии

Для Сталина, Черчилля и Рузвельта общей была мысль об обязательном расчленении Германии. Эта мера должна была пресечь любую возможную попытку возрождения "прусского милитаризма и нацистской тирании". Рузвельт планировал разделение Германии на несколько самостоятельных небольших государств. Черчилль был сдержаннее, потому что чрезмерное дробление Германии могло создать трудности для послевоенной экономики. Сталин просто заявлял о необходимости расчленения, но не озвучивал свои планы.

В результате на Тегеранской конференции (год 1943) были утверждены только общие принципы послевоенного устройства Германии. Практические меры откладывались на будущее.

Остальные решения Тегеранской конференции

Одним из второстепенных вопросов стало обсуждение создания международной организации, которая могла бы поддерживать безопасность во всем мире. Инициатором этого вопроса стал Рузвельт, предложивший свой план создания такой организации. Один из пунктов предполагал образование Полицейского комитета (СССР, США, Великобритания и Китай). Сталин в принципе не возражал, но указывал, что необходимо создать две организации (европейскую и дальневосточную или европейскую и мировую). Такого же мнения придерживался и Черчилль.

Еще одним итогом Тегеранской конференции было принятие "Декларации трех великих держав об Иране". В ней было закреплено признание независимости и суверенитета Ирана. Союзники подтвердили, что Иран оказал неоценимую помощь в войне и пообещали оказать стране экономическую помощь.

Умелым тактическим шагом Сталина стал его личный визит к иранскому шаху Р. Пехлеви. Глава Ирана был растерян и посчитал этот визит огромной честью для себя. Сталин пообещал помочь Ирану в укреплении военных сил. Тем самым Советский Союз приобрел верного и надежного союзника.

Итоги конференции

Даже иностранные наблюдатели констатировали, что Тегеранская конференция стала блестящей дипломатической победой Советского Союза. И. Сталин проявил незаурядные дипломатические качества для "проталкивания" нужных решений. Главная цель советского лидера была достигнута. Союзники договорились о дате проведения операции "Оверлорд".

На конференции наметилось сближение позиций США и СССР по основным вопросам. Часто Черчилль оказывался в одиночестве и был вынужден соглашаться с предложениями Сталина и Рузвельта.

Сталин умело пользовался тактикой "кнута и пряника". Свои безапелляционные заявления (судьба прибалтийских республик, передача Кенигсберга и др.) он смягчал некоторыми уступками западным державам. Это позволило Сталину добиться выгодных решений на Тегеранской конференции относительно послевоенных границ СССР. Они сыграли огромную роль в истории.

Итогом Тегеранской конференции стало то, что впервые были выработаны общие принципы послевоенного устройства мира. Великобритания признала, что ведущая роль переходит к двум сверхдержавам. США усилили свое влияние в Западной, а Советской Союз - в Восточной и Центральной Европе. Становилось ясно, что после войны произойдет крушение бывших колониальных империй, в первую очередь Великобритании.

Суть

В чем суть Тегеранской конференции? Она заключала в себе огромный идейный смысл. Состоявшаяся в 1943 году конференция подтвердила, что страны с различными политическими строями и взаимоисключающими идеологиями вполне способны договориться по наиболее важных вопросам. Между союзниками установились тесные Особое значение имела более четкая координация ведения боевых действий и оказания взаимной помощи.

Для миллионов людей по всему миру конференция стала символом неизбежной победы над врагом. Сталин, Черчилль и Рузвельт подали пример того, как взаимные разногласия могут быть легко преодолены под влиянием общей смертельной опасности. Многие историки считают состоявшуюся конференцию зенитом антигитлеровской коалиции.

На Тегеранской конференции, кратко о которой мы вели речь в статье, впервые собрались вместе лидеры Большой тройки. Успешное взаимодействие продолжилось в 1945 г. в Ялте и Потсдаме. Состоялось еще две конференции. Потсдамская, Тегеранская и Ялтинская конференции заложили основы будущего устройства мира. В результате договоренностей была создана ООН, которая даже в условиях холодной войны в какой-то степени стремилась к поддержанию мира на планете.

XX век вошел в историю как эпоха двух мировых войн , каждая из которых явилась противостоянием военно-политических союзов разных стран. Во Второй мировой войне агрессии прогитлеровских государств, возглавляемых Германией и Японией, противодействовала Антигитлеровская коалиция, основными участниками которой стали СССР, США и Великобритания. Впервые перед угрозой надвигающейся «коричневой чумы» под эгидой Антигитлеровской коалиции объединили свои усилия государства, имеющие различное общественно-политическое устройство. Страны, которые в мирное время не смогли договориться между собой, направили коллективные усилия на борьбу с общим врагом. Однако, имея целью разгром гитлеризма, союзников, безусловно, различал подход к решению этой проблемы . Каждая из стран стремилась извлечь из победы над врагом максимальную выгоду и достичь собственных целей. Все это наложило глубокий отпечаток на развитие внешнеполитических отношений между странами-союзницами по Антигитлеровскому блоку, что наиболее ярко отразилось в работе международных конференций в военное время.

Главы делегаций:

США — доверенное лицо президента Ф.Рузвельта Аверелл Гарриман;
Великобритания —представитель премьер-министра У.Черчилля, министр военного снабжения лорд Уильям Максуэлл Бивербрук.

Эта конференция явилась своеобразной разведкой союзников способности СССР оказать отпор гитлеровской агрессии . И США, и Великобритания были крайне заинтересованы в продолжении сопротивления советского государства германской экспансии. Прежде чем оказывать помощь, иностранные представители желали получить подтверждение целесообразности ее оказания Советскому Союзу.

28 сентября 1941 года иностранные миссии прибыли в Москву. Это было сложное время, когда гитлеровцы наступали на столицу. Советская сторона не скрывала тяжелого положения дел на фронте, тем не менее, выражала твердое намерение отстоять город и в ближайшее время отбросить врага от его стен. В Москве царила атмосфера сдержанности и собранности. Несмотря на то, что город находился в непосредственной близости от линии фронта, немецкая авиация не смогла нанести ему значительного ущерба благодаря действенной системе ПВО . Картины прифронтовой жизни советской столицы, представшие перед иностранными наблюдателями, являли собой разительный контраст с европейскими городами, подвергшимися гитлеровской бомбардировке. Представителям делегаций была предоставлена возможность побывать на некоторых промышленных предприятиях, в медицинских и научных учреждениях Москвы.

Заседания конференции проходили в течение трех дней. Кроме того в ходе конференции состоялось несколько встреч глав дипломатических миссий со Сталиным.

Иностранные представители были подробно проинформированы о положении дел на фронте и о первоочередных военных нуждах Красной Армии. Основной акцент был сделан на ее недостаточную оснащенность танками, противотанковыми орудиями, средними бомбардировщиками и другой военной техникой. Союзники, не отказываясь от военной помощи СССР,не готовы были оказать ее в объемах, намеченных Москвой . Советский Союз брал на себя обязательства о крупных поставках сырья, необходимого для организации военного производства за рубежом.

В заключительный день работы конференции стороны подписали Коммюнике об окончании работы конференции и протокол, в соответствии с которым союзники согласились предоставлять СССР военную помощь в период с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942 года.

Своими решениями Московская конференция показала, что начатые еще раньше поставки вооружения и важнейших для обороны СССР материалов должны принять более широкий и систематический характер. Ее основным результатом стали достигнутые договоренности о поставках по ленд-лизу. Главнейшим политическим итогом конференции явилось объединение разобщенных сил в Антигитлеровскую коалицию.

Вместе с тем союзники СССР по Антигитлеровской коалиции не взяли на себя четких обязательств об осуществлении военных поставок и внесли оговорку о возможном пересмотре достигнутых соглашений при смещении эпицентра боевых действий на другие военные театры. Забота о доставке военных грузов в СССР возлагалась на плечи нашего государства, в то время как Великобритания и США обязались содействовать этому процессу.

Вскоре победа под Москвой наглядно продемонстрировала союзникам надежность советской стороны, как движущей военной силы в оказании отпора гитлеровской Германии. Это обстоятельство способствовало активизации союзной помощи в виде военных поставок.

В результате состоявшейся в мае 1942 года поездки народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова в Лондон был подписан англо-советский договор , в котором содержались обязательства по оказанию взаимной помощи, по отказу от заключения сепаратного мира и определялись основы послевоенного сотрудничества между государствами.

Результатом последовавшего визита наркома в Вашингтон стало заключение Соглашения с США, определявшего принципы взаимопомощи в ведении войны против агрессии. В ходе этих визитов Молотов неоднократно подчеркивал, что основным внешнеполитическим вопросом считает открытие второго фронта в Европе.

Главы делегаций:
СССР — председатель Совета Народных комиссаров СССР И.В.Сталин;

В качестве представителя президента США в переговорах участвовал Аверелл Гарриман.

В первый же день переговоров Черчилль сообщил о невозможности открытия второго фронта в Европе с целью отвлечь германские армии с восточного фронта на запад в 1942 году. Несмотря на то, что это событие было предрешено предыдущими соглашениями, союзники заявили о переносе сроков своего наступления в Европе на 1943 год. Английский премьер-министр сообщил о намерении Великобритании и США в октябре 1942 года начать военные действия в Северной Африке. В поддержку этого сообщения выступил и представитель американского президента Гарриман.

Дальнейшее развитие межсоюзнические отношения получили на августовских переговорах в Москве. О большом значении этой конференции говорит тот факт, что для участия в ней в столицу СССР лично прибыл премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.

Такое решение не удовлетворяло советскую сторону, но все же являлось шагом союзников для активизации военных действий на Средиземноморском театре. На конференции была достигнута договоренность об открытии второго фронта в Европе в 1943 и начале массированных бомбардировок Германии союзниками в текущем году. По результатам состоявшихся переговоров было опубликовано коммюнике.

Проведение Московской конференции хоть и не удовлетворило принципиальных требований советской делегации, но установило личный контакт между лидерами двух стран и уменьшило их подозрительность по отношению друг к другу . Черчилль, узнав из первых рук о положении на советско-германском фронте и военных планах советского командования, укрепился в мысли, что СССР даже в одиночку способен нанести противнику ощутимый урон. Сталин же пришел к выводу, что для начала решительных боевых действий союзники выжидают момента, когда силы Германии будут существенно подорваны в сражениях с Красной Армией.

Главы делегаций:
СССР — народный комиссар иностранных дел В.М.Молотов;
США —Государственный секретарь Корделл Хэлл;
Великобритания —министр иностранных дел Энтони Иден.

В мае 1943 года союзники приняли очередное решение об отсрочке открытия второго фронта в Европе. Вместе с тем победы Красной Армии в Сталинградской и Курской битвах и приближение советских войск к государственной границе СССР стали очевидным свидетельством того, что перевес сил на советско-германском фронте склонился в пользу Советского Союза. Членам Антигитлеровской коалиции становилось все более понятно, что советское государство сможет одержать победу над врагом и в одиночку .

18 октября иностранные делегации прибыли в Москву для совместного обсуждения перспектив дальнейшего ведения войны.

Основным вопросом очередной Московской конференции стало рассмотрение мероприятий по сокращению сроков окончания войны. Советская делегация видела решение этой проблемы, прежде всего, в открытии второго фронта в Европе.

Многодневные обсуждения этого вопроса привели к подписанию главами делегаций особо секретного протокола, помимо прочего содержащего план вторжения союзнических войск в Северную Францию весной 1944 года. Подписывая протокол, советская сторона выразила надежду, что Англия и США реализуют свои намерения в намеченный срок .

На протяжении 12 дней работы конференции делегациями было обсуждено множество аспектов международной политики, касающихся, как военного периода, так и послевоенного устройства мира. По ряду вопросов сторонам удалось договориться, по другим — были выработаны основные принципы для дальнейшего решения по дипломатическим каналам или в специальных комиссиях, по третьим — делегаты обменялись мнениями.

На конференции были приняты такие важные документы, как Декларация четырех государств по вопросу о всеобщей безопасности (с участием китайской стороны), Декларация об Италии, Декларация об Австрии, Декларация об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства, подписано коммюнике по итогам конференции.

Конференция, ставшая первой трехсторонней встречей на уровне министров иностранных дел, наглядно продемонстрировала возможность обсуждения за столом переговоров сложных международных проблем в атмосфере взаимного доверия. Несмотря на имеющиеся разногласия, стороны смогли найти взаимоприемлемые решения , способствовавшие укреплению Антигитлеровской коалиции в борьбе с единым врагом.

Кроме того 3-я Московская конференция подготовила почву для проведения встречи представителей трех союзных государств на высшем уровне.

Главы делегаций:
СССР — председатель Совета Народных комиссаров И.В.Сталин;
США — президент Франклин Рузвельт;
Великобритания — премьер-министр Уинстон Черчилль.

Прибывшие на конференцию делегации СССР и США разместились в советском посольстве, а делегация Великобритании - в собственном посольстве. По случаю проведения встречи на высшем уровне были приняты беспрецедентные меры безопасности , создано тройное кольцо оцепления в районе проведения переговоров. Между советским и английским посольствами, находившимися напротив друг друга, был сооружен брезентовый коридор, скрывавший перемещения участников от посторонних глаз.

На Тегеранской конференции, фактически, было продолжено обсуждение проблем, затронутых на конференции в Москве. Здесь вопрос об открытии второго фронта в Европе подвергся скрупулезному анализу, перейдя из разряда намерений к реальному плану. Правительства США и Великобритании в полной мере осознавали всю опасность для них дальнейших проволочек. Стойко придерживаясь позиции, что к моменту разгрома врага на территории Европы должен присутствовать крупный контингент англо-американских вооруженных сил , союзники видели в этом залог господствующего международного влияния в послевоенном мире.

Действуя каждый в собственных интересах, союзники изначально разошлись во мнениях по плану вторжения. Английский премьер-министр энергично ратовал за осуществление вторжения через Балканы, однако своих целей добиться не смог. Сталин при поддержке Рузвельта отстоял решение об открытии второго фронта в Северной Франции в течение мая 1944 года с одновременной операцией в Южной Франции.

Положительное решение по основному вопросу побудило советскую сторону к одобрению предложений, выдвинутых союзниками. Бурное обсуждение вызвал вопрос о вступлении в войну на стороне союзников Турции, получивший, в конце концов, согласие советской делегации. Кроме того глава СССР подтвердил обязательство о вступлении СССР в войну против японских агрессоров после победы над Германией.

Между делегациями состоялся обмен мнениями по проблемам устройства послевоенной жизни Европы. Дипломаты обсудили судьбу стран-участниц гитлеровского блока и государств, оккупированных ими. Особое место в повестке занял вопрос о предоставлении независимости Ирану. При обсуждении проблем послевоенного сотрудничества союзниками была признана необходимость создания международной организации, способной стать гарантом крепкого мира . Участники конференции выразили твердую решимость в том, что страны-союзницы будут работать совместно, как во время войны, так и в последующее мирное время. По результатам работы конференции главами трех союзных государств были подписаны Декларация трех держав и Декларация по Ирану.

Решения Тегеранской конференции имели огромное международное значение и получили высокую оценку ее участников. Они содействовали скорейшему окончанию войны и установлению прочного мира.

Конференция в Тегеране заложила основы дальнейшего диалога трех крупнейших стран антигитлеровской коалиции. В 1945 году их лидеры соберутся снова, на этот раз в Ялте, для обсуждения послевоенного устройства мира.

28 ноября — 1 декабря 1943 года в Тегеране (Иран) состоялась конференция руководителей трех союзных государств антигитлеровской коалиции: председателя Совнаркома СССР Иосифа Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля.

Встреча вошла в историю как Тегеранская конференция. На ней впервые в полном составе собралась "большая тройка" — Сталин, Рузвельт и Черчилль.

В военных решениях было зафиксировано, что операция "Оверлорд" будет предпринята в течение мая 1944 года, вместе с операцией в Южной Франции, при этом советские войска предпримут наступление примерно в это же время с целью предотвратить переброску германских сил с восточного на западный фронт. Предусматривалось, что военным штабам трех держав необходимо отныне держать тесный контакт друг с другом в отношении предстоявших операций в Европе, и что между этими штабами должен быть согласован план мистификации и обмана противника в отношении этих операций.

Западные союзники, исходя из своих военно-стратегических планов в Юго-Восточной Европе, предложили расширить помощь югославским партизанам и втянуть Турцию в войну против Германии.

С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в столице Ирана – Тегеране - состоялась международная конференция (кодовое название - «Эврика»).
На ней встретились лидеры 3-х великих союзных держав – СССР, США и Великобритании. И это была 1-я за годы 2-й мировой войны их встреча.
Об этой конференции написано было множество статей, очерков, книг. Снят был знаменитый фильм «Тегеран-43». Имеются воспоминания советских разведчиков…

«Большая тройка»

Главными участниками Тегеранской встречи были:
- Иосиф Виссарионович Сталин,
- Франклин Рузвельт,
- Уинстон Черчилль.

В тот момент все трое находились во главе держав антигитлеровской коалиции.
Мир, терзаемый тогда небывалой войной, пристально следил за каждым их шагом, вслушивался в каждое их слово.
И естественно, что к Тегеранской конференции были прикованы взоры всего человечества.
При этом решений первой встречи «Большой тройки» ждали не только народы порабощённой Европы.
Результатов конференции 3-х с тревогой ожидали и державы оси (Германия, Италия, Япония).
И от способности 3-х лидеров антигитлеровской коалиции совместно действовать во многом зависели в то время судьбы цивилизации, жизнь будущих поколений…

Надо сказать, что трудно найти людей более несхожих, чем они.
У каждого из этих 3-х лидеров были свои взгляды на историю и на будущее человечества.
Каждый из них имел свои идеалы и убеждения.
Но, несмотря на всё это, логика борьбы против общего врага свела их вместе в Тегеране.
И они приняли там согласованные решения...

Многие историки считают Тегеран зенитом антигитлеровской коалиции.
Но путь к нему был, ох как, нелёгок.
Ведь правящие круги Англии и Соединённых Штатов с момента нападения Гитлера на СССР проявляли сдержанность. И поначалу весьма неохотно шли на военное сотрудничество с Советским Союзом.
Советское правительство же стремилось в наикратчайший срок установить союзнические отношения с западными державами, видя в этом залог успешной борьбы против держав фашистской оси.
А вот Лондон и Вашингтон лишь под давлением обстоятельств включались в совместные действия против общего врага. И всячески тянули с выполнением взятых на себя обязательств.
Понятное дело, что в разгар войны руководящие деятели Англии и Соединённых Штатов не осмеливались открыто высказывать свои сокровенные чаяния.
Ибо тогда в их же странах общественное мнение было самым решительным образом настроено в пользу активного сотрудничества с Советским Союзом. И правительства Англии и США не могли не считаться с широким движением английского и американского народов за эффективный военный союз с СССР, за решительные совместные действия против общего врага.

Переписка между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем о возможности встречи велась на протяжении длительного времени.
Все трое признавали необходимость и важность личной встречи.
К тому времени, то есть к осени 1943 года, в ходе войны против гитлеровской Германии наметился явный поворот в пользу союзников.
Поэтому уже не только военные, но и политические соображения диктовали настоятельную необходимость встречи 3-х лидеров антигитлеровской коалиции.
Надо было обсудить и согласовать дальнейшие совместные действия для ускорения победы над общим врагом, обменяться мнениями относительно послевоенного устройства…

Выбор места встречи

Ещё осенью 1943 года, когда шла подготовка к Московскому совещанию министров иностранных дел Советского Союза, Англии и США, в переписке между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем обсуждался вопрос о возможной встрече глав правительств.
В принципе была достигнута договорённость - провести такую встречу между 15 ноября и 15 декабря 1943 года.
Но место встречи, где должна была произойти конференция, вызывало серьёзные разногласия.
Сталин предлагал Астрахань или Архангельск.
Рузвельт считал что лучшее место Аляска.
Были варианты Каира и Багдада.

Сталин предпочитал провести конференцию поближе к советской территории.
Он ссылался на то, что «активные военные операции на советско-германском фронте не позволяют ему как Верховному главнокомандующему надолго отлучаться из Москвы».
Это был, конечно, веский аргумент.

Рузвельт, в свою очередь, ссылался на американскую конституцию, не позволявшую ему как президенту длительное время отсутствовать в Вашингтоне.
В послании на имя Сталина от 6 сентября 1943 года Рузвельт заявил, что «мог бы выехать для встречи в столь отдалённый пункт, как Северная Африка».

Черчилль, в свою очередь, писал, что предпочёл бы встретиться на Кипре или в Хартуме.

Однако Сталин уже 8 сентября предложил Иран как наиболее подходящее место встречи «Большой тройки».
Иосиф Виссарионович предложил встретиться в Тегеране.

Почему именно Тегеран?

А) Он устраивал Сталина не только относительной близостью к СССР, присутствием советских войск, но и наличием проволочной телеграфной и телефонной связи с Москвой.
Б) Кроме того, в Тегеране работали 3 посольства: советское, британское и американское, что тоже необходимо для саммита.
В) Немаловажным фактором выбора иранской столицы было и то, что страна находилась под контролем советских, британских и частично американских боевых частей.
Г) А спецслужбы трех стран в достаточной степени «вычистили» Иран от вражеской агентуры и имели большие возможности не допустить террористических актов против тройки союзников.

По данным исследователей, прежде, чем согласовать место встречи и повестку, стороны обменялись 32 посланиями.
В письме Рузвельту 5 ноября Сталин предупредил, что иначе откажется от участия в конференции и направит вместо себя Молотова.
Лидерам западного мира пришлось согласиться с доводами лидера СССР.

Через два дня Черчилль ответил, что «готов отправиться в Тегеран».
Между тем Рузвельт, руководствуясь, видимо, прежде всего, соображениями престижа, продолжал настаивать на другом пункте встречи, предлагая различные варианты.
Далее Сталин объяснил, что в результате успешных операций советских войск летом и осенью 1943 года выяснилось, что они могут и впредь продолжать наступательные операции против германской армии, причём летняя кампания может перерасти в зимнюю.

Сталин продолжал:

«Все мои коллеги считают, что эти операции требуют повседневного руководства Главной ставки и моей лично связи с командованием. В Тегеране эти условия могут быть обеспечены наличием проволочной телеграфной и телефонной связи с Москвой, чего нельзя сказать о других местах. Именно поэтому мои коллеги настаивают на Тегеране как на месте встречи».

Таким образом, сложилось положение, при котором дальнейший отказ Рузвельта приехать в Тегеран мог бы привести к тому, что Сталин вообще не принял бы участия в намечавшейся встрече.
Видя это и не желая упустить возможность личного контакта с главой Советского правительства, Рузвельт, в конце концов, изменил свою точку зрения.
И в послании от 8 ноября сообщил Сталину, что решил отправиться в Тегеран.

Личные интересы союзников.

Тегеранская конференция должна была наметить пути достижения целей всех участвующих сторон.

Так, США хотели получить гарантию вступления в войну против Японии советской армии после победы над Германией. Им бы в этом случае, удалось сильно уменьшить свои потери и затраты.

Британия строила планы о продолжении изоляции СССР и надеялась, что немецкие военные силы по-прежнему будут оттягиваться на восточный фронт, а также, что ведение тяжёлой войны ослабит потенциальную возможность появления «красной угрозы» в Западной Европе.
В случае же открытия второго фронта, Британии было важно выторговать наиболее выгодные условия.

Ну а Советский Союз, будучи сыт длительными обещаниями союзников, хотел добиться конкретного срока открытия второго фронта. И заручиться их согласием на будущее об усилении сферы влияния в Европе, когда Советская Армия войдёт туда освободителем.

Подготовка конференции.

Подготовка к конференции велась в строжайшей тайне.
В Москве о встрече «Большой тройки» знали только несколько самых высокопоставленных соратников Сталина.
Самый узкий круг политиков был информирован в Вашингтоне и Лондоне.
Только 22 ноября 1943 года – за шесть дней до встречи в верхах временный поверенный в делах СССР в Иране М. А. Максимов уведомил о ней иранского премьера А. Сохейли.
Страны-участницы конференции стали активно готовиться к предстоящему саммиту.
Особенно спецслужбы СССР.
В Тегеране был особый режим безопасности.
В октябре в Тегеран был перемещен полк погранвойск НКВД, который занялся патрулированием и охраной объектов, связанных с конференцией.
На территории Советского посольства, которая представляла собой неприступную крепость, несли службу 200 красноармейцев-автоматчиков.
Судя по документам, Сталина в Тегеране охраняли в общей сложности более 500 человек.
К примеру, семикилометровую трассу от аэродрома до посольства, по которой должен следовать кортеж Сталина, охранял полк НКВД, сотрудники охраны в штатском. В окрестных переулках были размещены резервные войсковые группы автоматчиков на крытых грузовиках.
На протяжении всей конференции Тегеран был полностью отрезан от воздушного сообщения, телеграфа, дорожных и железнодорожных коммуникаций.
Было полностью прекращено вещание тегеранского радио.
Была приостановлена деятельность всех СМИ.
Город был полностью блокирован войсками и спецслужбами.
И была закрыта иранская граница.
Фактически вся страна была отрезана от всего мира.

Прибытие делегаций в Тегеран.

В последних числах ноября в Тегеран съехались делегации 3-х стран.

Как и какими путями лидеры СССР, Англии и США добирались до Тегерана?

Дороги, которые вели союзников из Москвы, Вашингтона и Лондона в Тегеран, были полны трудностей и опасностей.

Иосиф Сталин выехал из Москвы на конференцию вечером 22 ноября 1943 года.
Вместе с Вячеславом Молотовым и Климом Ворошиловым отбыл специальным поездом из Москвы в Баку.
Литерный поезд № 501 шёл по маршруту Москва - Сталинград - Баку.
Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне, весившем более 80 тонн, специально изготовленном для этой поездки.
В отдельном вагоне ехал и Берия, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба.
Весь путь в 2500 километров был десятки, сотни раз проверен метр за метром службами НКВД.
Вдоль железнодорожного пути и особенно на полустанках и станциях несли охранную службу тысячи сотрудников НКВД.
По пути следования не обошлось без «приключений».
На одном из участков пути поезд чуть было не попал под налёт германских бомбардировщиков.
Были и технические неполадки. Как следует из донесений, это происходило «из-за выделения неисправных паровозов, расплавления подшипников, горения буксов, выявления лопнувших рельсов…». Поездная бригада еле-еле укладывалась в график.
26 ноября спецпоезд прибыл на небольшую станцию Килязи, что в 85 километрах от Баку.
Далее – на аэродром.
Там делегацию во главе со Сталиным ожидали 2 самолёта «Дуглас» С-47. Они в течение весны – лета 1943 года переоборудовались и готовились для этой особой миссии. За штурвалом первого самолета был командующий авиацией дальнего действия маршал Александр Голованов, а второго - личный пилот Сталина полковник Валентин Грачёв.
Через три часа полёта самолёты благополучно приземлились в Тегеране.
Здесь надо отметить, что Сталин до Тегерана воздерживался от полётов.
Кроме того, примечательно, что «вождь всех народов» впервые после 1913 года покидал пределы страны…

Черчилль отправился в путешествие из Плимута на корабле «Ринаун», который утром 21 ноября бросил якорь в Александрии.

Самым сложным путь в столицу Ирана оказался у президента США Рузвельта.
Ему пришлось за 7 дней пересечь Атлантику на линкоре «Айова», эскортируемом эсминцами.
Утром 20 ноября он пришвартовался в алжирском порту Оран.
22 ноября самолёт Рузвельта приземлился на каирском аэродроме английских ВВС.
Там президента ожидал Черчилль для согласования совместной позиции на будущих переговорах.
В Каире состоялись двусторонние англо-американские переговоры, на которых была проведена «сверка часов» перед встречей со Сталиным в Тегеране.
27 ноября Рузвельт прибыл на каирский аэродром.
В 7 часов утра президентский самолёт «Священная корова» поднялся в воздух и после почти семичасового беспосадочного полёта приземлился на тегеранском аэродроме.
Американская служба безопасности обеспечила строжайшую секретность - почти никто не встречал президента, не было выстроено почётного караула.
Без эскорта бронемашин Рузвельт проследовал в миссию США в Иране, став гостем американского посланника Луиса Дрейфуса.

Черчилль направился из Каира в Тегеран также на рассвете 27 ноября, но своим путём.
В Тегеране его встретили с большей помпой и меньшей степенью безопасности.

Черчилль в своих воспоминаниях отметил:

«Я был не в восторге от того, как была организована встреча по моём прибытии на самолёте в Тегеран. Английский посланник встретил меня на своей машине, и мы отправились с аэродрома в нашу дипломатическую миссию. По пути нашего следования в город на протяжении почти 3 миль через каждые 50 ярдов были раставлены персидские конные патрули. Таким образом, каждый злоумышленник мог знать, какая важная особа приезжает и каким путём она проследует. Не было никакой защиты на случай, если бы нашлись два-три решительных человека, вооружённых пистолетами или бомбой.
Американская служба безопасности более умно обеспечила защиту президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленного эскорта бронемашин. В то же время самолёт президента приземлился в неизвестном месте и президент отправился без всякой охраны в американскую миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал».

Исходя из сложной внутриполитической ситуации в Иране, Сталин предложил Рузвельту поселиться на территории советского посольства.
Президент США согласился.

Черчилль:

«Таким образом, мы все оказались внутри одного круга и могли спокойно, без помех, обсуждать проблемы мировой войны. Я очень удобно устроился в английской миссии, и мне нужно было пройти всего лишь несколько сот ярдов до здания советского посольства, которое на время превратилось, можно сказать, в центр всего мира».

Почему Рузвельт остановился в советском посольстве?

Ответов на этот вопрос несколько и каждый по-своему достаточно убедителен.
Во-первых.
Посольства Британии и СССР располагались очень близко напротив друг друга. Так что на время проведения встреч были разобраны ограды посольств и образован огороженный щитами коридор, чтоб не было видно проходящих.
А посольство США располагалось далеко на окраине города. И ежедневная дорога туда и обратно по узким улицам Тегерана, который (как было известно советской разведке) буквально кишела немецкими шпионами, подвергала бы риску жизнь президента и членов делегации.
Во-вторых.
Советская разведка прекрасно знала о готовящемся покушении на глав «Большой Тройки» со стороны немецких спецслужб.
И гораздо легче было бы обеспечивать безопасность в одном районе, не распыляясь по дорогам и окраинам города.

По возвращении после конференции в Вашингтон президент США Рузвельт выступая перед журналистами, сказал, что Сталин пригласил его остановиться в советском посольстве с целью безопасности, так как ему, Сталину, стало известно о готовящемся заговоре и возможном покушении. Так угроза со стороны немецкой агентуры позволила лидерам двух держав, проживая, что называется под «одной крышей», провести целый ряд конфиденциальных встреч и переговоров.
Возможно, именно это и предопределило как судьбу конкретной Тегеранской конференции, так и судьбу мира в дальнейшем.

Для Черчилля то, что Рузвельт разместился в здании Советского посольства, было полной неожиданностью. Ведь он сам предлагал президенту США поселиться в посольстве Англии, но Рузвельт отказался. И при этом сослался на то, что он будет лучше себя чувствовать на собственной территории. И тут, на тебе…
«Это победа дядюшки Джо (так Черчилль называл Сталина), - с досадой повторял он. – Ох, неспроста он его у себя посмелил, что-то тут не так».

Владлен Дорофеев в книге «Сталинизм: народная демократия» писал:

«Как бы там не было, но Черчилль почувствовал, что при складывающихся обстоятельствах он теряет возможность в неофициальных встречах как-то влиять на американского президента.
Что касается Рузвельта, которого паралич обеих ног сильно ограничивал в свободе передвижения, то он был только рад сокращению утомительных переездов, хлопот с погрузками и выгрузками. Большим удобством было и то, что его комнаты примыкали к большому залу, где проходили пленарные заседания конференции.
Сталин же не без основания считал, что у него появилась хорошая возможность ближе узнать Рузвельта и как политика, и как человека, и как президента».

Вне всякого сомнения, факт нахождения Рузвельта на территории советского посольства давал Сталину возможность ежедневно воздействовать на него, вырабатывая единое мнение в противовес известным предложениям Черчилля открыть второй фронт не в Северной Франции, чего добивался Сталин, а на Балканах.
В последующем все встречи и заседания участников конференции проходили на территории советского посольства. За исключением торжественного обеда 30 ноября 1943 года, устроенного в посольстве Великобритании, по случаю 69-летия Уинстона Черчилля.
За время пребывания в Тегеране Сталин только однажды выезжал за пределы зоны безопасности. 30 ноября Сталин, единственный из «Большой тройки», нанёс визит шаху Мохаммаду Резе Пехлеви в мраморный дворец Саадабад.
«Это моя самая важная встреча», - признался шах своему доверенному лицу Х. Фардусту.

Хотелось бы остановиться ещё на одном моменте.
В нескольких комнатах советская разведка установила скрытые микрофоны.
По словам Серго Берия все разговоры Рузвельта «с Черчиллем происходили именно там. Говорили они между собой обычно перед началом встреч или по их окончании. Какие-то разговоры, естественно, шли между членами делегаций и в часы отдыха. Что касается технологии – обычная запись, только магнитофоны в то время были, конечно, побольше».
Перед началом конференци Сталин лично побеседовал с Серго Берия.

Серго Лаврентиевич Берия:

Задача сводилась к тому, чтобы «выбрать из всей многоголосицы именно то, что нужно Сталину…»

Серго Берия:

«Диалоги Рузвельта и Черчилля, начальников штабов обрабатывались в первую очередь. По утрам, до начала заседаний, я шёл к Сталину. Основной текст, который я ему докладывал, был небольшим по объёму, всего несколько страничек. Это было именно то, что его интересовало. Сами материалы были переведены на русский, но Сталин заставлял нас всегда иметь под рукой и английский текст. В течение часа-полутора ежедневно он работал только с нами. Это была своеобразная подготовка к очередной встрече с Рузвельтом и Черчиллем. Он вообще очень тщательно готовился к любому разговору. У него была справка по любому обсуждаемому вопросу, он и владел предметом разговора досконально…»

Обеспечение безопасности участников Конференции.

Надо сказать, что сведения о планируемой в Тегеране встрече Сталина, Черчилля и Рузвельта стали всё же известны германской армейской разведке.
Историки считают, что «утечка» произошла от законспирированного агента Абвера «Цицерона» в британском посольстве.
На основе этой информации в штабе адмирала Канариса был разработан план операции «Длинный прыжок».
Направлена она была на ликвидацию лидеров «Большой тройки».
Эту секретную операцию разрабатывал и возглавлял известный фашистский диверсант и террорист оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени (с 1943 года специальный агент по особым поручениям и любимчик Гитлера).
В его послужном списке были:
- убийство в 1934 году канцлера Австрии Дольфуса,
- арест в 1938 году президента Австрии Микласа и канцлера Шушнига,
- в 1943 году по личному приказу Гитлера разработал и осуществил операцию по освобождению свергнутого Муссолини, за что из рук фюрера был удостоен награды «Рыцарский крест».
Всегда ему сопутствовала удача.
Но этот раз советские разведчики поломали его планы…

Советская разведка не дремала.
Одно из первых сообщений о замыслах немцев поступило от разведчика Николая Кузнецова.
Потом поступили сообщения и из других источникоав:
- от иранцев,
- от немцев,
- от «Амира» - Геворка Вартаняна (советского разведчика, Героя Советского Союза).

Операция немцев провалилась благодаря успешной работе нашей и английской разведок.
Группа «Амира» выследила скрывавшегося в Тегеране немецкого резидента Франца Майера.
Захватить его советской разведке, правда, не удалось. Потому как буквально под носом нашей группы захвата он был арестован английкой разведкой, которая тоже вела охоту за ним.
При нём были захвачены рация, шифры, документы и весь архив абверовца.
В результате проведения допросов стало известно о готовящихся терактах во время проведения конференции.
После его признания о планах проникновения в Советское посольство по водосточным трубам, всю систему водоснабжения и водоотвода взяли под контроль британцы.

Владимир Карпов в книге «Генералиссимус» писал:

«Работник посольства Андрей Мыздриков… рассказал мне подробности намечавшегося покушения. Он показал выход из колодца (кяриза), через который должен был проникнуть снайпер. Немецкая разведка подготовила вполне реальный план – снайпер по подземным кяризам проникал в самый центр территории посольства и появлялся буквально из-под земли в ста метрах от лестницы, на которой сфотографироваись главы трёх государств. Эот снимок широко известен.
Я стоял у бетонного люка, который теперь закрывает этот выход, и думал о том, что с такого расстояния не только снайпер, а любой умеющий неплохо стрелять не промахнулся бы и успел сделать три выстрела, пока охрана сообразила бы, откуда стреляют.
Но, к счастью, наши чекисты вовемя раскрыли план гитлеровцев, устроили в колодце засаду и схватили всю группу террористов».

Ещё был вариант заложить взрывчатку под здание Советского посольства.
Для этого немцы хотели подкупом привлечь священника единственной православной церкви в Тегеране отца Михаила. Но, несмотря на ненависть к Сталину и Советам, тот отказался и раскрыл сотрудникам Советского посольства планы нацистов.

Ещё было подготовлено три засады на пути возможного следования Рузвельта из посольства США к месту переговоров.
Но поскольку президент сразу принял приглашение Сталина и направился в Советское посольство, немцам не удалось воспользоваться этим планом.

Членами группы Геворка Андреевича Вартаняна был обнаружен немецкий десант из шести человек, выброшенный недалеко от Тегерана.
Взяв под наблюдение диверсантов, разведчики проследили их до города и установили место проживания.
Пеленговались радиопередачи группы с Берлином. И их удалось расшифровать.
Так стало известно, что ожидается переброска второй основной группы под непосредственным руководством Отто Скорцени. Эта группа и должна была осуществить похищение или уничтожение лидеров «Большой Тройки».
Группа немецких шпионов была арестована (в том числе Отто Энгельке – главный помощник Майера).
Радист согласился работать «под колпаком» и началась радио игра с немецкой разведкой.
Не смотря на великий соблазн задержать самого Скорцени, было принято решение, чтоб немецкий радист передал условный сигнал провала. И Центр в Берлине отказался от высылки второй группы.

После всех неудач Скорцени предложил руководству рейха совсем незамысловатый вариант - арендовать лёгкий самолет, набить его до отказа взрывчаткой и направить на Советское посольство.
Но пока к месту событий переправляли добровольца-смертника, политики уже разъехались по домам…

Кто знает, по какому пути пошла бы история, если бы покушение хоть на одного из лидеров было бы успешным и немцам удалось сорвать Тегеранскую конференцию…

Основные вопросы, рассмотренные на Тегеранской конференции.

Конференция проходила в то время, когда советские войска одержали ряд крупных побед над немецко-фашистскими захватчиками, очистив от врага половину оккупированной территории СССР.
И соотношение сил в мире заметно изменилось в ущерб фашистским агрессорам.
Однако до полного разгрома гитлеровской Германии было далеко. Она обладала ещё значительными силами. Под её контролем находились обширные территории Советского Союза, Восточной и Западной Европы.
Поэтому необходимо были новые и, что особенно важно, согласованные удары союзников с востока и запада для окончательного сокрушения врага.

В своих первых выступлениях на конференции каждый из руководителей высоко оценил сам факт её созыва и тех возможностей, которые открываются перед её участниками.
К примеру, по оценке Черчилля эта конференция представляла собой:

«Величайшую концентрацию мировых сил, которая когда-либо была в истории человечества… Я молюсь за то, чтобы мы были достойны замечательной возможности, данной нам Богом, - возможности служить человечеству».

Сталин выразил схожую мысль:

«Я думаю, что история нас балует. Она дала нам в руки очень большие силы и очень большие возможности. Я надеюсь, что мы примем все меры к тому, чтобы на этом совещани в должной мере, в рамках сотрудничества, использовать ту силу и власть, которые нам вручили наши народы».

Примечательно, что повестка дня конференции заранее не разрабатывалась.
Каждая из делегаций сохраняла за собой право затрагивать любые интересующие её вопросы.
Участники излагали свои точки зрения не только на совместных пленарных заседаниях, но и во время двусторонних встреч, а также бесед на протокольных мероприятиях.
Широкий круг вопросов, рассматривавшихся на конференции, можно разбить на две категории: относящиеся:
- к ведению войны и
- к послевоенному устройству мира.

На конференции были рассмотрены следующие вопросы:

1. Проблема Второго фронта.

Основное внимание на Тегеранской конференции было уделено военным вопросам.
И, прежде всего, вопросу об открытии «второго фронта» в Европе.

Каждая из сторон изложила свою точку зрения на масштабы, место и время высадки англо-американских войск.

Надо сказать, что союзники умышленно оттягивали начало военных действий в Европе.
Они рассчитывали на истощение наших сил. Это дало бы им возможность диктовать свои условия после краха гитлеровской Германии.
Вместе с тем руководители делегаций США и Англии понимали: 2-й фронт должен быть открыт, чтобы не оказаться в конечном итоге в проигрыше. Поскольку уже было очевидно, что советские войска в состоянии одни, без помощи союзников разгромить врага и освободить всю Европу от гитлеровских оккупантов.
Рузвельт и Черчилль расходились между собой лишь в том, где должен быть открыт этот фронт:
1-й выступал за высадку десанта через Ла-Манш на северное побережье Франции (план «Оверлорд»),
2-й – из района Средиземного моря на Балканы.

Черчилль, как и Рузвельт, не желал допустить появления советских войск в Западной Европе. Но он рассчитывал достигнуть этого не посредством высадки в Северной Франции, что привело бы к борьбе на главном стратегическом направлении, где союзников ожидало сильное сопротивление германских войск.
Черчилль предполагал закрыть путь советским войскам на Запад посредством высадки на Балканах, где германское сопротивление обещало быть более слабым и где англо-американские войска должны были опередить Красную Армию, задушить демократические антифашистские силы во всей Юго-Восточной Европе и создать там прочные позиции для западного империализма.

Впоследствии президент Рузвельт рассказывал своему сыну Эллиоту:

«Всякий раз, когда премьер-министр настаивал на вторжении через Балканы, всем присутствовавшим было совершенно ясно, чего он на самом деле хочет. Он, прежде всего, хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную Армию в Австрию, в Румынию и даже, если возможно, в Венгрию».

Однако Черчиллю не удалось подменить открытие второго фронта во Франции вторжением на Балканы.

Сталин, понимая замысел Черчилля – отрезать Красной армии дальнейший путь в Европу – уверенно проводил мысль, что лучший результат даст удар по врагу в Северной или Северо-Западной Франции с одновременной высадкой десанта на юге Франции, т.е. фактически поддерживал план «Оверлорд».
Рузвельт и Черчилль, согласившись с этой точкой зрения, не отказались от своих военно-стратегических планов на Балканах и в Юго-Восточной Европе. Они предложили расширить помощь югославским партизанам и вовлечь Турцию в войну против Германии.
Сталин признал целесообразность этих предложений, но заметил, что они не должны отсрочить операцию «Оверлорд» и что Турция «не вступит в войну, какое бы давление мы на неё ни оказывали».

Советская делегация указывала, что грубое нарушение Англией и США обязательств об открытии второго фронта не только в 1942, но и в 1943 г. привело к затяжке войны и нанесло большой ущерб общей борьбе против фашистского блока.
Ещё до Тегеранской конференции СССР настаивал на установлении твёрдого срока открытия 2-го фронта в целях сокращения потерь и ускорения освобождения порабощенных народов от фашистского ига.
Но характер постановки вопроса об открытии 2-го фронта объективно изменился по сравнению с начальным периодом войны.
Теперь победа над фашистской Германией уже была предрешена и могла быть достинута силами одной Красной Армии.

В Тегеране советская сторона заявила, что:

«Как только будет осуществлён десант в Северной Франции, Красная Армия, в свою очередь, перейдёт в наступление. Если бы было известно, что операция состоится в мае или в июне, то русские могли бы подготовить не один, а несколько ударов по врагу».

Советское правительство желало узнать точную дату начала операции «Оверлорд», как условно именовалась десантная операция на северном побережье Франции.
Когда Сталин сказал, что хорошо было бы произвести высадку союзных войск во Франции «в пределах мая» 1944 года, Черчилль сначала возразил:
«Я не могу дать такого обязательства».
Он предложил вопрос о сроках начала операции во Франции передать на рассмотрение «военной комиссии», которую он хотел создать специально для этой цели
Предложение Черчилля было направлено на то, чтобы снова отложить решение вопроса.
Однако на этот раз ему не удалось добиться своего.
Рузвельт поддержал советскую делегацию, и Черчилль вынужден был сдать свои позиции. Рузвельт опасался, что если не произвести высадки американских и английских войск во Франции, то вся Западная Европа будет освобождена силами Красной Армии.

30 ноября 1943 года на конференции в присутствии И. В. Сталина, Черчилля и Рузвельта генерал Брук сделал заявление от имени США и Англии, в котором сообщил, что начало операции «Оверлорд»:

«Состоится в течение мая.
Эта операция будет поддержана операцией против Южной Франции, причем масштаб этой [последней] операции будет зависеть от количества десантных судов, которые будут иметься в наличии к этому времени».

В ответ на это И. В. Сталин на том же заседании выступил со следующим заявлением:

«Чтобы не дать немцам возможности маневрировать своими резервами и перебрасывать сколько-нибудь значительные силы с восточного фронта на Запад, русские обязуются к маю организовать большое наступление против немцев в нескольких местах, с тем, чтобы приковать немецкие дивизии на восточном фронте и не дать немцам возможности создать какие-либо затруднения для «Оверлорда».

Правительства США и Англии подтвердили свои обязательства и относительно численности десантных англо-американских войск при вторжении в Западную Европу, которая была определена в 1 миллион человек.
По настоянию советской делегации Рузвельт и Черчилль дали согласие на быстрейшее решение вопроса о главнокомандующем этой операцией, с тем чтобы союзники в ближайшее же время приступили к её практической подготовке.

В военных решениях Тегеранской конференции было зафиксировано, что конференция:

«Приняла к сведению, что операция «Оверлорд» будет предпринята в течение мая 1944 г. вместе с операцией против Южной Франции.
Эта последняя операция будет предпринята в масштабе, в каком это позволят наличные десантные средства. Конференция далее приняла к сведению заявление маршала Сталина, что советские войска предпримут наступление примерно в это же время с целью предотвратить переброску германских сил с восточного на западный фронт».

Решение об открытии второго фронта было достигнуто, несмотря на противодействие Черчилля и колебания Рузвельта. Этому в немалой степени способствовала твёрдая позиция советской делегации.
На решение об открытии второго фронта повлияли также опасения США оказаться перед фактом затяжки войны на Тихом океане.

Как заявил начальник штаба США генерал Маршалл на совещании у президента Рузвельта 19 ноября 1943 года:

«Результатом проведения операции на Балканах явится продление сроков войны, как в Европе, так и на Тихом океане».

Таким образом, после острой дискуссии решено было осуществить десантную операцию на севере Франции не позже мая 1944 года.
СССР взял на себя обязательства приурочить к этому времени крупное наступление Красной Армии.

2. Германский вопрос.

Главы 3-х правительств обменялись мнениями о будущем устройстве Германии.
Рузвельт предложил расчленить её на 5 государств.

Он заявил:

«По моему мнению, Пруссия должна быть возможно ослаблена и уменьшена в своих размерах. Пруссия должна составлять первую самостоятельную часть Германии.
Во вторую часть Германии должны быть включены Ганновер и северо-западные районы Германии.
Третья часть - Саксония и район Лейпцига.
Четвертая часть - Гессенская провинция, Дармштадт, Кассель и районы, расположенные к югу от Рейна, а также старые города Вестфалии.
Пятая часть - Бавария, Баден, Вюртемберг.
Каждая из этих пяти частей будет представлять собой независимое государство. Кроме того, из состава Германии должны быть выделены районы Кильского канала и Гамбурга. Этими районами должны будут управлять Объединенные Нации или четыре державы. Рурская и Саарская области должны быть поставлены под контроль либо Объединенных Наций, либо попечителей всей Европы».

Английское правительство также стояло за расчленение Германии.
Английские правящие круги надеялись поставить под свой полный контроль рурскую промышленность.
Опираясь на индустриальную мощь Рура, они намеревались занять господствующее положение в Европе.
Английская делегация поддержала основные положения американского плана.
Со своей стороны она предложила в целях ослабления Германии изолировать Пруссию, отторгнуть Баварию и ряд других южногерманских государств.

Черчилль говорил:

«У меня две мысли. Первая - это изоляция Пруссии от остальной Германии; вторая - это отделение южных провинций Германии - Баварии, Бадена, Вюртемберга, Палатината от Саара до Саксонии включительно».

Он предлагал создать «дунайскую федерацию», в состав которой предполагалось включить все южные провинции Германии и придунайские страны Центральной Европы.

Советская делегация считала, что решение германской проблемы следует искать не на путях уничтожения германского государства, а на путях его демилитаризации и демократизации, с непременным уничтожением гитлеризма и гитлеровской военной машины.
Советское правительство понимало, что главная цель планируемых Англией объединений в Европе по существу заключается в создании антисоветских блоков.
Считая, что после окончания войны европейские народы будут стремиться к восстановлению своей независимости, Советское правительство выступило против таких антидемократических планов.

Что касается английских и американских планов по Германии, то Сталин прямо заявил, что ему «не нравится план новых объединений государств».
Он подчеркнул, что не видит большой разницы между населением Пруссии и других частей Германии.

Г. Гопкинс, который присутствовал на конференции при обсуждении предложений о расчленении Германии, характеризовал позицию СССР следующим образом:

«Сталин без особого энтузиазма отнёсся к обоим предложениям».

Советская делегация предложила передать вопрос о расчленении Германии в Европейскую консультативную комиссию.
При этом была одобрена идея «четырех Д»:
1. Денацификация. (Ключевой принцип, который подразумевал полную ликвидацию всех нацистских организаций);
2. Демилитаризация (разоружение немецкой армии);
3. Демократизация (возвращение многопартийных выборов и всех свобод населению);
4. Декартелизация (роспуск всех крупных экономических предприятий (картелей), которые контролировали экономику страны и не давали возможности для развития средних и малых предприятий).

В итоге, по вопросу о будущем Германии союзники так и не достигли единства.

3. Польский вопрос.

Главы 3-х держав обменялись в Тегеране мнениями по вопросу о границах Польши.
Советское правительство всегда высказывалось за необходимость создания в результате войны независимого, демократического и сильного польского государства.
Для этого и в целях укрепления мира в Европе необходимо было обеспечить польскому народу справедливые, исторически обоснованные границы, притом такие, которые явились бы для Польши границами мира с соседними государствами.
Известно, что на протяжении истории территория Польши не раз перекраивалась. Задача поэтому состояла в том, чтобы превратить границы Польши из источника конфликтов и войн в фактор безопасности и устойчивости в Восточной Европе.
В качестве восточной границы Польши Советское правительство предложило принять «линию Керзона», которая в основном совпадала с этнографической границей польского народа, а в качестве западной – «линию р. Одер».
В Тегеране советская делегация, отстаивая интересы польского народа, считала необходимым возвращение Польше её исконных земель на западе.
Глава советской делегации подтвердил, что СССР выступает «за восстановление, за усиление Польши».
Он подчеркнул, что Советский Союз не меньше, а больше других держав заинтересован в хороших отношениях с Польшей, так как Польша является его соседом.
Обсуждение польского вопроса происходило на конференции главным образом в ходе двусторонних советско-английских переговоров.
Территориальные аппетиты Варшавы решили удовлетворить за счёт Германии, которая ещё в средние века оккупировала значительные польские земли.
Сталин отклонил притязания Рузвельта и Черчилля по признанию Москвой польского эмигрантского правительства в Лондоне.
Москва не пошла на это. И заявила, что СССР отделяет Польшу от эмигрантского правительства в Англии.
В итоге был принят сталинский вариант (западные границы по Одеру и Западному Нейсе, а восточные по линии Керзона).
Таким образом, территория Западной Украины и Западной Белоруссии признавались отошедшими к СССР.

4. Японский вопрос.

В Тегеране обсуждался также и вопрос о войне с Японией.
В течение всей войны эта страна вела политику, резко враждебную СССР.
Японское правительство беззастенчиво нарушило советско-японский договор о нейтралитете от 13 апреля 1941 года, предусматривавший (ст. 1) поддержание дружественных отношений.
Ввиду такого нарушения Японией её обязательств и ради сокращения сроков войны на Дальнем Востоке советская делегация пошла навстречу неоднократным просьбам США и Англии, настаивавшим на вступлении СССР в войну против Японии.
В целях дальнейшего укрепления антигитлеровской коалиции, ликвидации очага агрессии на Дальнем Востоке И. В. Сталин заявил, что Советский Союз объявит войну Японии после поражения фашистской Германии.

В итоге Советский Союз взял обязательство после разгрома Германии присоединиться к союзникам в борьбе с Японией.

5. Иранский вопрос.

Руководители 3-х ведущих держав антигитлеровской коалиции приняли «Декларацию об Иране».

В документе отмечалось, что главы СССР, США и Великобритании:

«Признают помощь, которую оказал Иран в деле ведения войны против общего врага, в особенности облегчая транспортировку грузов из-за границы в Советский Союз… и сознают вызванные войной «специфические экономические трудности».

Союзники обязались и впредь оказывать Ирану экономическую помощь, в том числе после войны. И подтвердили своё желание «сохранить полную независимость, суверенитет и территориальную неприкосновенность Ирана».

Декларацию с большим восторгом встретили иранское население и правящая элита.
Тегеранские улицы Дей, Каани и Рафаэль-авеню были переименованы в улицы Рузвельта, Сталина и Черчилля.

6. Послевоенное сотрудничество.

Кроме военных вопросов, на Тегеранской конференции обсуждались также вопросы послевоенного сотрудничества и обеспечения прочного мира.

На Тегеранской конференции было в целом согласовано решение о передаче СССР Кёнигсберга (ныне Калининград) и Восточной Пруссии (Калининградская область).
Прибалтийские государства также должны были войти в состав СССР, однако, лишь после голосования граждан этих стран.

Американский президент Рузвельт впервые озвучил необходимость создания организации, которая смогла бы обеспечить длительный мир после войны и была бы основана на принципах взаимосотрудничества различных стран. Он предложил создать международную организацию (этот вопрос уже ранее обсуждался с Москвой) на принципах Объединённых Наций.
Сталин и Черчилль в целом поддержали эту идею.

Таким образом, было положено начало работе по созданию ООН.

1 декабря 1943 года была принята Декларация о совместных действиях в войне против фашистской Германии и о послевоенном сотрудничестве.

Вот её текст:

«Мы,
Президент Соединённых Штатов,
Премьер-Министр Великобритании,
Премьер Советского Союза,
встречались в течение последних четырёх дней в столице нашего союзника - Ирана и сформулировали и подтвердили нашу общую политику.
Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время.
Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооружённых сил.
Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга.
Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу.
Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир.
Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединённых Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.
Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего.
Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости.
Мы будем приветствовать их вступление в мирную семью демократических стран, когда они пожелают это сделать.
Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожить германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушить их военные заводы с воздуха.
Наше наступление будет беспощадным и нарастающим.
Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и своей совестью.
Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью.
Мы уезжаем, отсюда действительными друзьями по духу и цели.
Рузвельт
Сталин
Черчилль
Подписано в Тегеране 1 декабря 1943 года».

Итоги Тегеранской конференции.

Решения, принятые на только что закончившейся Тегеранской конференции руководителей трех великих держав, продемонстрировали единство союзников, их решимость сократить сроки войны, нанести сокрушительное поражение врагу.
Ставшая достоянием широких масс Тегеранская декларация воодушевляла свободолюбивые народы на новые подвиги.

Итоги Тегеранской встречи были высоко оценены свободолюбивым человечеством. И, прежде всего, народами Советского Союза, Соединённых Штатов и Великобритании.

Вернувшись в Москву, глава Советского правительства получил от президента США телеграмму, в которой говорилось:

«Я считаю, что конференция была весьма успешной, и я уверен, что. она является историческим событием, подтверждающим не только нашу способность совместно вести войну, но также работать для дела грядущего мира в полнейшем согласии».

«Согласен с Вами, что Тегеранская конференция прошла с большим успехом и что наши личные встречи имели во многих отношениях весьма важное значение. Надеюсь, что общий враг наших народов - гитлеровская Германия скоро это почувствует. Теперь имеется уверенность, что наши народы будут дружно совместно действовать и в настоящее время и после завершения этой войны».

Что касается Черчилля, то он отозвался о Тегеранской встрече более сдержанно, хотя в целом и дал ей положительную оценку.

«Я был весьма ободрен тем ощущением наших хороших отношений, которое я привез с собой из Тегерана».

Сдержанность Черчилля имела свои причины. Ведь по многим вопросам, обсуждавшимся в Тегеране, он оказывался в меньшинстве. И, отступая шаг за шагом, вынужден был нехотя присоединиться к ряду важных договорённостей, достигнутых Советским Союзом и Соединёнными Штатами.

На Тегеранской конференции руководители 3-х союзных держав продемонстрировали возможность и желание успешно, несмотря на наличие значительных, подчас глубоких расхождений, прийти к соглашениям по коренным вопросам войны и мира.
Тегеранская конференция укрепила единство 3-х держав, приняв согласованное решение по такому важному вопросу, как открытие второго фронта в Западной Европе.
Удалось наметить и конкретный срок высадки англо-американских войск в Нормандии. Были также приняты решения по многим проблемам послевоенного устройства и сотрудничества в мирных условиях.
Не менее важное значение имели личные контакты высших, руководителей Советского Союза, Соединённых Штатов и Великобритании.
Вместе с тем первая встреча глав 3-х ведущих держав антигитлеровской коалиции выявила трудности и противоречия, неизбежно присущие военному союзу, в который входили государства с различными социальными системами, с различными мировоззрениями и идеологиями.
На Тегеранской конференции впервые прозвучало предложение и было обсуждено о создании международной организации – Организации Объединённых Наций.

Отдельно хотелось бы остановиться на роли Сталина на этой конференции.

Об этом замечательно написал в свое книге «Десять Сталинских ударов» Юрий Емельянов:

«Заслуга Сталина состояла в том, что он реалистически оценивал положение СССР в мире и вёл себя так, как подобает руководителю СССР в тот исторический момент…
…Тщательно продуманное мнение Сталина, опиравшееся на точное владение разнообразной и глубокой информацией, высоко ценилось и нередко становилось решающим для Черчилля и Рузвельта. Осознав это, Сталин постарался занять место неформального лидера в этом небольшом коллективе, часто диктуя свои условия. Как лидер главной воюющей державы, Сталин приехал на конференцию в то время и место, где и когда ему было удобнее находиться как Верховному главнокомандующему советскими Вооружёнными силами. Черчилль и Рузвельт принимали требования Сталина относительно приоритетов в их военной кампании 1944 года, подчинялись его требованиям назначить время операции «Оверлорд» и командующего экспедиционными силами союзников.
Ни в одном вопросе Сталин не проявлял такой настойчивости, как в вопросе о реальном вовлечении войск союзников в активные боевые операции против Германии. Он распекал западных лидеров за промедление в осуществлении операции в Тунисе, как будто они были подчинённые ему советские генералы. Он не жалел резких слов и сарказма, осуждая очередную отсрочку второго фронта. Несмотря на упорное стремление западных лидеров оттянуть открытие второго фронта, они, в конечном счёте, были вынуждены уступить давлению Сталина…
…Сталин был иногда более резок с Черчиллем, прекрасно понимая, что последний нередко выступает выразителем общей англо-американской позиции, когда Рузвельт предпочитал отмолчаться (например, по вопросам отказа от отправки северных конвоев или отношений с Польшей). В качестве лидера группы Сталин не раз устраивал настоящие разносы Черчиллю, прекрасно понимая, что таким образом он даёт понять и Рузвельту своё отношение к тем или иным действиям Запада. Тогда Черчилль как опытный политический деятель был вынужден пускаться в эмоциональные объяснения, или же Рузвельт предлагал найти выход в компромиссе. В то же время Сталин всегда знал, где остановиться и обратить острый спор в шутку…
…Сталин постоянно демонстрировал не только своё соответствие уровню дискуссии, но и своё превосходство над своими партнёрами в знании предмета. Не случайно Сталин так тщательно готовился к любым международным мероприятиям в рамках сотрудничества трёх великих держав…»

А вот что писал Александр Ушаков в книге «Сталин. По ту сторону добра и зла»:

«К удивлению своего окружения, в Тегеране он продемонстрировал ещё никем и никогда не виданную до этого гибкость, превратив Тегеран в своеобразный дипломатический Сталинград.
Он легко и, главное, почти безошибочно угадывал ходы своих «друзей», умудряясь вместе с тем скрывать свои собственные козыри. Он не впадал в показную истерику, как поступал в своё время Наполеон и тот же Гитлер, стараясь подавить своих оппонентов, а вёл себя как затаившаяся пантера, готовая в любую минуту выпустить когти…
Он внимательно слушал, коротко, но в то же время убедительно отвечал и избегал всяческих откровений, на которые оказался так горазд подогретый армянским коньяком Черчилль… Более того, именно в Тегеране Сталин проявил себя как блестящий эксперт в самых разных областях знаний…»

И напоследок небольшой отрывок из воспоминаний А. А. Громыко:

«Когда говорил американский президент, все присутствовавшие выслушивали его очень внимательно. Они наблюдали за ходом и поворотом его мысли, за меткими суждениями, шутками. Все сознавали, что он высказывал мысли, которые имеют огромное значение в предстоящем строительстве здания мира.
Выступал или делал замечания премьер-министр Англии. Он умело и даже ловко формулировал свои мысли, умел блеснуть и шуткой. Чувствовалось, что он на «ты» не только с политикой, но и с историей, особенно новейшей.
Тем не менее, как-то само собой получалось, что все присутствующие – и главные, и не главные участники – фиксировали взгляды на Сталине… И вот тихо, как бы между прочим, начинал говорить Сталин. Он говорил так, как будто, кроме него, присутствовали ещё только двое. Ни малейшей скованности, никакого желания произвести эффект, ни единой шероховатости в изложении мысли у него не было. Каждое слово у него звучало так, как будто было специально заготовлено для того, чтобы сказать его в этой аудитории и в этот момент…»

Значение Тегеранской конференции.

Значение Тегеранской конференции трудно переоценить, как для хода и итогов Второй мировой войны, так и для послевоенного времени:

Тегеранская конференция стала важнейшим шагом в укреплении антигитлеровской коалиции, в создании атмосферы доверия между лидерами 3-х великих держав.
Она нанесла сильный удар по расчётам правящей фашистской верхушки Германии на разлад между 3-мя великими державами – СССР, США и Англией, как только они начнут обсуждать проблемы дальнейшего ведения войны и решения послевоенных проблем устройства мира.
Провалились и планы фашистской разведки организовать террористические акты против глав делегаций союзников, чтобы сорвать работу Тегеранской конференции.
Очень важное значение имело согласие глав делегаций 3-х союзных держав о том, что они будут работать совместно во время войны и в мирное время.

И сегодня, спустя 75 лет, когда рушится мировой порядок, разработанный в результате трех саммитов во время Второй мировой войны, когда углубляется раскол между странами, народами, конфессиями, когда угрозы миру и всему человечеству возрастают, Тегеранская конференция ещё раз убеждает, что во имя достижения мира, всеобщей безопасности, гуманных, общечеловеческих целей возможно преодолеть барьеры отчуждения в отношениях между державами, придерживающихся не совпадающих идеологических и духовных ценностей.